М.А. Кублицкая

Русские издательства, типографии и библиотеки в Аргентине

Публикуется впервые. Дата публикации: 28 января 2011 г.[1]

Вот список, где в хронологическом порядке приведены названия издательств и издающих организаций, выпускавших книги на русском языке в Аргентине (в скобках – годы выхода из печати первой и последней книги):

ФРРОЮА / Федерация Русских Рабочих Организаций Южной Америки (1920–1925)

Союз Русских Рабочих в Тажерес (1920)

Рабочая Издательская Группа в Республике Аргентине (1922–1924)

Газета «Русский в Аргентине» (1936–1939, 1945).

Издательство «Севастополь» (1942)

Издательство «Русский книжный магазин Wladimiro Laszkiewicz y Hno» (1942–1946)

Книжное Агентство «Новая Книга» (1945)

Издательство «Ukrainska Hromada» (1949)

Еженедельник «Суворовец» (1949)

Издательство «Новое Слово» (1950–1952)

Издательство «Русь» (1951–1958 и без годов)

Издательство «Наша Страна» (1952–1995)

Отдел РОВС в Аргентине (1952, 1957)

Издательство «Православное Слово» (1953)

Газета «За Правду» (1953, 1958)

Издательство «Сеятель» (1955–1977)

О.К.О. / Обще-Кадетское Объединение (1956)

Издательство «Русское Слово» (1956–1979)

Издательство «Обозрение Света и Тьмы» (1958)

Издательство «Странник» (1958)

Аргентинско-Русский Антикоммунистический Институт Культуры (1958)

Южно-Американский Отдел Института по исследованию проблем войны и мира имени генерала Н.Н. Головина (1959–1971)

Издательство «Грумант» (1965)

Издательство «Гарун эль Земфир» (1967)

«Русская Газета» (1977)

Еще до Первой мировой войны в Аргентину стали приезжать на заработки крестьяне из западных областей российской империи; эта волна[2] насчитывала примерно 200000 человек, из которых одни работали на заводах в пригородах Буэнос-Айреса, а другие занялись земледелием. Не знающие испанского языка, в массе своей малограмотные люди старались держаться земляков, селились по соседству, и таким образом создавались русские колонии, например, в провинции Мисьонес (земледельческая), в пригородах столицы Бериссо, Лаважоль, Тажерес. В таких колониях в 1912–1916 гг. создавались союзы и объединения (Группа Русских Рабочих в Буэнос-Айресе; Союз Русских Рабочих в Розарио; Союз Русских Рабочих в Кордобе; Союз Российских Рабочих в Бериссо; Союз Русского Рабочего Самообразования в Тажересе; а также два Союза Рабочих в Уругвае и один – в Бразилии). В 1917 году они объединились в Федерацию Русских Рабочих Организаций Южной Америки (ФРРОЮА), которая состояла из 25 союзов, библиотек и кружков[3] и насчитывала 15 тысяч членов в Аргентине, Уругвае и Бразилии. Печатным органом ФРРОЮА была газета «Голос Труда» (первый номер вышел 5 июня 1918; закрыта в 1930; сохранилось лишь несколько номеров). Газета имела свою типографию, в которой были отпечатаны, в частности, две книги П.А. Кропоткина и книга А. Карелина.

Очень интересно свидетельство Н.А. Чоловского: «Федерация была беспартийной, но занимала антикоммунистическую позицию. <...> Движение возникло среди простых рабочих, стремившихся к просвещению. Здесь не было ни одного высокообразованного интеллигента (за исключением Бориса Владимировича Германа – первого мужа Н. Крупской). Было среди нас десятка три матросов с броненосца “Потемкин”, приплывших в Аргентину из Лондона, да десятка два учеников Василия Доманицкого (сын священника из села Колодесто). Доманицкий в свое время был крупным общественным деятелем Киевской губернии – он организовал там чуть ли не во всех селах и деревнях лавки (кооперативы), училища, читальни и другие общественно-полезные начинания»[4].

При Федерации была создана Рабочая Издательская Группа, об одном из ее организаторов В. Яворском издатель Н.А. Чоловский писал: «В.Я. также был одним из вдохновителей Рабочей Издательской Группы», которая «издала целый ряд хороших книжек, кроме того, распространила в Южной Америке много тысяч экземпляров книг русских писателей, изданных в Европе и Северной Америке. В. Яворский в продолжение четверти века выполнял общественную работу: рассылал книги, журналы, газеты и писал, после дневной работы на заводе, деловые письма»[5].

Другой энтузиаст В. Левшиков вырвался из СССР в 1920-х годах молодым студентом. В Аргентине первое время ему пришлось работать на самых тяжелых работах. Вступив в Союз Русского Рабочего Самообразования, он записался в любительский кружок, был учителем русской школы в Бериссо, одно время занимал пост редактора «Голоса Труда» и принимал деятельное участие в издании повести Н.А. Рубакина «Великий инквизитор» и других книг. В 1928 году переехал в Уругвай, служил в министерстве. Скончался в 1961 году[6].

Федерация преследовала, прежде всего, культурно-просветительные цели и работала по методике Н.А. Рубакина, который вел переписку с руководством ФРРОЮА и присылал в Аргентину для распространения сотни экземпляров своих книг, а также различных пособий по самообразованию. Рубакин лично составлял каталоги для библиотек обществ, входящих в Федерацию, и программу культурной работы.

Чоловский вспоминал об этом времени: «Вокруг Федерации группировалось множество различных культурно-просветительных организаций, библиотек, любительских кружков, хор, балалаечный оркестр, кооператив, столовая и пасека в Бериссо. Особенно важно было то, что Федерация организовала на свои средства четыре школы для русских детей. <...> Расходы по содержанию этих школ (аренда помещений, плата персоналу и пр.) оплачивала Федерация»[7].

«Федерация получила представительство на Южную Америку от всех крупных зарубежных издательств (Ладыжникова, Гржебина и «Logos» в Германии, «Добро» в Польше, Поволоцкого во Франции, «Сегодня» в Латвии, ИМКА-пресс и многих издательств в США)»[8].

Чоловский на страницах своего журнала «Сеятель» писал о нескольких библиотеках, созданных рабочими организациями. Первой была библиотека, основанная в 1910 году в пригороде Буэнос-Айреса Лаважоль, при культурно-просветительной организации «Юнацтво» («Юность»). Организация была создана в 1908 году учениками украинского просветителя Василия Доманицкого, скончавшегося в 1911 году в Италии. Как замечал Чоловский, в предреволюционное время не было разделения на «русскую» и «украинскую» колонии (увы, уже с 1920-х годов эти колонии не только существовали отдельно, но и враждовали; по этой причине и книгоиздательства, и библиотеки русские и украинские существовали отдельно).

Рабочими организациями, при участии Н.А. Чоловского, была открыта библиотека в Буэнос-Айресе по адресу: ул. Серрано, 975: «При федерации создана русская библиотека, в которой имеются многие лучшие произведения русской литературы и насчитывающая более чем 1500 томов. Библиотека для выдачи книг открыта по вторникам, четвергам, субботам от 8 до 10 часов вечера, и по воскресеньям от 10 до 2 дня. Calle Serrano № 975» (Голос Труда. 1928. 1 февраля. № 283).

В 1919 году в далекой Патагонии, в провинции Санта Круз, была создана библиотека имени Льва Толстого. Членом правления библиотеки был Иосиф Дубровский (†1939)[9].

Самая большая русская библиотека существовала с 1915 года при Союзе Русских Рабочих в Бериссо, недалеко от города Ла Плата, она насчитывала около 10000 книг. Библиотека возникла по инициативе агронома Черемисина (сведений о котором не имеем), а одним из ее создателей был Спиридон Слепов (1885–1954), приехавший в Аргентину в 1911 году из деревни Слобода Киевской губернии[10].

Другим активным деятелем Союза Русских Рабочих и Кооператива в Бериссо был С. Ренгач (1895–1963), приехавший в Аргентину в 1912 году из Бессарабской губернии[11].

Н.А. Чоловский вспоминал: «Прежде в поселке, а ныне городе Бериссо временами проживало до 25000 человек русского происхождения (из старожилов). В Бериссо всюду говорили по-русски, и оно напоминало городок старой России. Тамошняя библиотека была самой большой русской библиотекой в Аргентине; в нее было передано много книг из библиотеки в Лаважоле»[12]. (Библиотека в Лаважоле была закрыта в 1914 году, после отъезда многих земляков на родину).

Он же писал о Федоре Завальнюке (†1965, Рио Колорадо), приехавшем в Аргентину «в 1913 году, деревенским парнем, без всякой профессии и без образования. Первые годы жилось ему тяжело, как и подавляющему большинству наших земляков, которые не знали испанского языка и условий жизни на новом месте, и потому предприниматели эксплуатировали их безжалостно. К тому же в то время в Аргентине не было еще законов, защищающих труд рабочих, не было даже синдикатов. <...> В 1924 году он переехал (из Бериссо – М.К.) в Буэнос-Айрес и сразу вошел в состав Исп. Ком. Федерации в качестве опытного и активного культурно-общественного деятеля. Вскоре он научился наборному делу и бесплатно набирал сборник “Песни Труда”»[13].

Деятельность, в том числе издательская, ФРРОЮА закончилась в 1930 году, когда, в результате переворота 6 сентября 1930 года, к власти пришла группа высших военных чинов Аргентинской армии во главе с генералом Х.Ф. Урибуру, и в стране на 9 месяцев было введено военное положение. Борясь против коммунистической заразы, военные «перегнули палку» и закрыли все профессиональные союзы, а также эмигрантские культурно-просветительные общества. Была закрыта «левая» газета «Голос Труда» и – что самое печальное – полиция сожгла весь фонд библиотеки в Бериссо по чьему-то доносу (очевидно, предполагалось, что в библиотеке хранится «подрывная» литература). Однако, как справедливо заметил современник тех событий, книги были исключительно «художественного и научного содержания <…> книг советского издания в Берисской библиотеке тогда совершенно не было»[14].

Пользуясь только материалами журнала «Сеятель», сложно восстановить полную картину происходившего в Аргентине в 1930-х годах. Бесспорно, рабочие организации, вдохновляемые матросами с «Потёмкина» и эсером Б. Германом, не были абсолютно аполитичными, как это старается представить Чоловский, а совершенный в 1919 г. «экспроприаторский» налет «высокообразованного интеллигента» Б. Германа (приговоренного за это к 25 годам заключения в аргентинской тюрьме) бросал тень и на все рабочее движение.

Чоловский описывал удивительные вещи: «Все рабочие союзы были закрыты. А в газете “Ла Пренса” появилось сообщение о том, что Троцкий послал в Аргентину 24 миллиона долларов на революционную работу, будто бы уже сформировано коммунистическое правительство во главе с президентом Вальдом (он был редактором еврейской газеты “Ди Прессе”, умер недавно), в министры же попало несколько членов Федерации. Странные дела творились тогда, не правда ли? Тогда многие члены Федерации были арестованы и сосланы на остров Мартин Гарсия. Издательство “Голоса Труда” было перенесено в Монтевидео (Уругвай)»[15].

Хотя, действительно, после длительных дискуссий и нескольких проведенных съездов, большинство членов ФРРОЮА отказалось влиться в III Интернационал и выбрало путь «культурно-просветительной работы», само по себе почитание творчества анархиста П.А. Кропоткина и деятельности Нестора Махно автоматически ставило рабочих по левую сторону баррикад. Достаточно просмотреть названия брошюр, изданных ФРРОЮА и Рабочей Издательской Группой – «Анархисты в Российской Революции», «Религиозные предрассудки», «Религиозная язва», «Повстанческое и Анархическое Движение на Украине» и пр., – чтобы представить себе политическую ориентацию членов ФРРОЮА.

Именно как левую расценивали деятельность ФРРОЮА белые офицеры, прибывшие в Аргентину после окончания Гражданской войны. Многие из них, продолжая борьбу с большевизмом, вступили в ряды «Сексион Эспесиаль», политического отдела полиции, и некоторые погибли на посту. Так, трагическая история связана с именем Владимира Ивановича Дюбрейль-Эшапорта (Дюрейль-Эшапора), полковника 3-го стрелкового Е.И.В. Лейб-Гвардии полка, воевавшего в войсках Восточного фронта адмирала А.В. Колчака и генерала В.О. Каппеля. В Аргентине «он был смертельно ранен местными коммунистами 6 октября 1935 года и скончался в тот же день»[16].

Предполагаем, что это именно о нем с ненавистью писал на страницах «Сеятеля» Чоловский, который за свою деятельность в ФРРОЮА и участие в издании «Голоса Труда» перенес «дюжину полицейских обысков и арестов, издевательства и избиения в “Сексион Эспесиаль”. Избивал, конечно, свой, русский – «храбрый» офицер Имп. Армии Владимир Шапара (так в тексте! – М. К.), видный участник Белой борьбы в армии адмирала Колчака. Этот белый офицер не только наносил побои издателю “Сеятеля”, но при обыске изорвал в куски 322 экз. (в переплете) газеты “Голос Труда” и рассыпал набор десяти страниц очередного номера “Сеятеля”, набранных вручную. Впоследствии, при ночном обыске, один аргентинец нечаянно подстрелил Вл. Шапару, и тот через десять дней умер в госпитале “Равсон”. <...> На гроб Шапары был возложен трехцветный русский флаг и георгиевский крест от имени монархистов»[17].

Да стоило ли русским уезжать в Аргентину, чтобы здесь, «под Южным Крестом», ненавидеть и избивать друг друга? Впрочем, история могла быть еще запутаннее: Чоловский уверяет, что в полиции работали «младороссы»[18], которые, преследуя рабочие организации, тем самым восстанавливали нейтральных рабочих против властей и делали из них коммунистов.

Крестьянско-рабочая масса русских эмигрантов впоследствии, во время Второй мировой войны, под влиянием коммунистической пропаганды стала получать советские паспорта. Современник писал: «Нашими земляками было взято 90 000 советских паспортов». Однако они продолжали жить в Аргентине с советскими паспортами до 1956 года, когда была объявлена добровольная репатриация, и примерно 12 000 человек выехали в СССР[19].

Вот так не сложились отношения между «нулевой» (крестьянской) и «первой» (белой) волнами эмиграции. Более того: вся деятельность рабочих организаций была прочно забыта уже к середине 1930-х годов! Корреспондент парижской газеты «Последние Новости» в книге описывал свою поездку в страны Южной Америки в 1935 году, в частности, сообщая о первых переселенцах в Аргентину: «В большинстве люди все малограмотные, занимающиеся работой на фабриках, торговлей, ремеслами, или недавно, благодаря кризису, пролетаризированные колонисты-земледельцы. <...> Никакой связи и даже общения с новыми эмигрантами у этих людей нет. Нет и своей интеллигенции, которая помогла бы им как-нибудь организоваться»[20].

Из книг, изданных в Аргентине ФРРОЮА, нам удалось найти всего пять. Это труд П.А. Кропоткина «Хлеб и воля» (1920); сборник «Песни Труда» (1923), «Новое краткое изложение политической экономии» (1920) А. Карелина и две книги Н.А. Рубакина: «Великий Инквизитор» (1925) и «Трогательная история о перекрашенном пуделе» (1925).

Рабочая Издательская Группа выпустила книги П. Кропоткина «Государство и его роль в истории» (1922), А Горелика «Воспитание в Советской России» (1923) и «Анархисты в Российской Революции» (до 1923); а всего этой Группой было издано не менее 12 книг, а скорее всего значительно больше. Но эти книжки небольшого формата, выпущенные на плохой бумаге в дешевых обложках, оказались недолговечны. Учитывая печальную судьбу русских частных и «общественных» библиотек в Аргентине, вряд ли можно надеяться найти эти книги спустя почти столетие...

Об издательствах русской белой эмиграции в 1920–1945 гг. нам ничего не известно. Возможно, их и не было. Органом, объединявшим приехавших в Аргентину в 1920-е–1930-е годы политических эмигрантов, являлась газета «Русский в Аргентине» (1930–1947). История этой газеты и ее эволюция от монархизма к сталинизму (я не оговорилась: в годы Второй мировой войны на первой странице появлялся портрет Сталина. – М.К.) подробно описаны в нашей статье[21]. За прошедшее со дня публикации этой статьи время стали известны некоторые новые подробности, которые сообщает в своей ротапринтной газете И.И. Ломоть[22]. По его словам, редактор газеты Г.М. Киселевский ушел со своего поста «когда газета настолько покраснела, что даже и г. Киселевский понял красноту газеты», и редакцию возглавила Галина Ивановна Толмачева, входившая в 1937 году вместе с И.И. Ломотем, Ю.В. Макаровым и издателем газеты С.И. Стапраном в Пушкинский Комитет в Буэнос-Айресе[23]. Именно газетой «Русский в Аргентине» и был издан «Календарь на 1937 год», посвященный памяти Пушкина, так что Пушкинский Комитет неразрывно связан с этой газетой. Печатался календарь в польской типографии, и это дает основания предполагать, что своей типографии у газеты не было. В единственном дошедшем до нас номере «Русского в Аргентине» (№ 290 от 22 февраля 1936 г.) сообщается: «Вышел из печати Настольный Календарь газеты «Русский в Аргентине». Содержание: О колонизации. Парагвайские возможности. Кол. «Фрам» (Парагвай). Буэнос-Айрес — Монтевидео — Уругвай — русские колонии. Кол. «Трес капонес» (Арг.). Аргентинское Чако. Краткие сведения об Аргентине, Боливии, Бразилии, Венецуэле, Колумбии, Парагвае, Перу, Уругвае, Чили, Эквадоре, Гвиане. Колонизация в Бразилии». Очевидно, такие календари издавались ежегодно. Помимо календарей, нами найдено всего две книги, на которых указано, что они изданы газетой «Русский в Аргентине». Это труд члена редколлегии газеты штабс-капитана л.-гв. Семеновского полка Ю.В. Макарова «Что нужно знать об Украине» (1939) и книжка советского писателя К. Осипова «Наши великие предки» (1945), выбор на которую пал, вероятно, потому, что как раз к концу войны причудливо слились в сознании многих эмигрантов Суворов–Кутузов–Нахимов и генералиссимус Сталин.

К изданиям, которые должны были вдохнуть «советский патриотизм» в эмигрантские души, относится и брошюра А. Полякова «В тылу врага» (1942), выпущенная под грифом издательства «Севастополь» (сведений об этом издательстве нами не обнаружено).

Совершенно другую традицию, православно-монархическую, олицетворял собой храм Святой Троицы на улице Бразиль в Буэнос-Айресе, построенный по инициативе «Апостола Православия в Южной Америке» протопресвитера о. Константина Изразцова (1865–1953). Храм был освящен 6 октября 1901 года и в 1920–1940 годы стал центром притяжения для примерно тысячи русских белых эмигрантов, приехавших в страну. Об истории создания храма и подвижнической жизни отца Константина поведано в брошюре «Юбилейное празднование 80-летия протопресвитера о. Константина Изразцова» (1945). При храме на общественных началах существовала субботняя школа для русских детей, где они изучали Закон Божий, русский язык и отечествоведение. Большая и ценная личная библиотека о. Константина послужила основой для создания церковной библиотеки, которая привлекала массу читателей.

Еще одним «белым» культурным центром в Буэнос-Айресе была библиотека князя Петра Ивановича Кугушева (2.7.1871–10.4.1950). Князь и его супруга Лидия Михайловна (+18.6.1957) приехали в Аргентину из Парижа в конце 1920-х или начале 1930-х годов. Здесь Петр Иванович сотрудничал в газете «Русский в Аргентине». В альманахе «Земля Колумба» было помещено следующее объявление: «Книжный магазин и большая библиотека кн. Кугушева. Антиквариат. Книги довоен. издания. Современная литература. Журналы. Выписка книг. Календари. Продажа картин русских и француз. худож.» и указан адрес в центре Буэнос-Айреса: ул. Флорида, 527[24].

Прекрасная библиотека князя Кугушева, судя по номерам на немногих сохранившихся экземплярах, насчитывала не менее 7 тысяч книг! Среди них были и книги с дарственными надписями известных писателей. Например, на книге А.Н. Толстого «Необыкновенное приключение» (Париж, 1921) читаем: «Милому другу князю Кугушеву от искренне любящего его автора»; на книге Георгия Гребенщикова «Гонец. Письма с Помперага» (США, 1928): «Дорогому другу Русской Литературы и покровителю Искусств – князю П.И. Кугушеву на добрую память. Георгий Гребенщиков. 1944»; на книге стихов С. Кречетова «Железный перстень» (Берлин, [1922]): «Князю Петру Ивановичу Кугушеву с дружеской симпатией. Сергей Кречетов. 10 сент. 1923». В Буэнос-Айресе подарил библиотеке кн. Кугушева свой сборник стихов Николай Черкес; переплетенный комплект журнала «Сеятель» (№ 1–23) – издатель Н.А. Чоловский.

После кончины князя в апреле 1950 года библиотека некоторое время продолжала существовать (к примеру, в газете «Суворовец» от 23 сентября 1950 упоминается библиотека княгини Кугушевой на улице Сукре в городском районе Бельграно); затем частично была распродана, частично перешла в наследство к удочеренной Кугушевыми Антонине Павловне Ренисон-Кугушевой, талантливой художнице, писавшей иконы (скончалась 16 сентября 1984, в возрасте 47 лет, в одном из пригородов г. Кордобы). Часть библиотеки князя Кугушева приобрел Борис Башилов, о чем см. ниже.

Вот таким был общий фон культурно-просветительной деятельности русской эмиграции в Аргентине до Второй мировой войны. Подводя итоги издательской деятельности этого периода, приходим к выводу, что русских книг здесь было издано не более трех-четырех десятков наименований, а все названные выше библиотеки пополнялись присылаемыми из Европы книгами (привозимыми на пароходах через Атлантический океан!). Эти книги, изданные в Берлине, Париже, Риге и других центрах русского рассеяния, продавались в магазине князя Кугушева и Русском книжном магазине братьев Лашкевич.

Книгоиздательство и Русский книжный магазин «Wladimiro Laszkiewicz y Hno» (Владимир Лашкевич и Брат; исп. Hermano, брат, сокращается как Hno) имеют свою интересную историю. Существовавшее в течение почти полувека семейное предприятие явилось своеобразным «мостиком» между довоенной и послевоенной волнами эмиграции, соединив разные политические веяния, направления и интересы.

В уже упоминавшейся выше книге К. Парчевского содержатся сведения о начале деятельности В. Лашкевича (хотя фамилию автор и не называет, но не подлежит сомнению, что речь идет о нем): «Простой белорус приехал в буквальном смысле слова без копейки. Через год у него уже была лавочка, через два года – магазин, в котором он торговал всякой мелочью и, между прочим, русскими газетами и книгами. Недавно он ездил в Польшу, женился там и снова вернулся с женой продолжать дело. У них уже небольшой, приобретенный в рассрочку дом в городе»[25].

Владимир Михайлович Лашкевич (скончался 3.4.1989 на 83-м году жизни и похоронен на городском кладбище «Чакарита») и его брат Николай Михайлович (годы жизни которого неизвестны) в течение многих лет владели Русским книжным магазином в самом центре Буэнос-Айреса недалеко от вокзала «Ретиро», на проспекте Леандро Алем, 1140.

В 1970 году они разделили предприятие: Владимир Лашкевич основал книжный магазин в новом помещении, также в центре города, на проспекте Санта Фе, 4977; его брат Николай открыл книжный магазин в отдаленном пригороде Буэнос-Айреса Темперлей (улица 25-го Мая, 277)[26].

Практически «весь русский Буэнос-Айрес» покупал книги у Лашкевичей, да и не только русский: братья успешно торговали также украинскими и польскими книгами. Основанная В. Лашкевичем на проспекте Санта Фе книжная лавка «Eslava» («Славянская»; в другом переводе – книжный магазин «Славия») существует до сих пор и даже сохранила свое название. Однако владелец ее – один из потомков Лашкевичей – торгует только аргентинскими книгами и канцелярскими товарами и не говорит по-русски. Братья Лашкевичи, прежде всего, были успешными коммерсантами: какие книги продавать и издавать – зависело от спроса. Когда основными покупателями были просоветски настроенные эмигранты, в издательстве Лашкевичей увидел свет «Полный русский песенник» (1946), начинающийся с Гимна Советского Союза, а в магазине, по устным сведениям, на стене появился портрет Сталина. Когда же в Буэнос-Айрес в 1948–1949 годах хлынула масса Ди Пи[27], беженцев из СССР, портрет Сталина исчез, как исчезла с прилавка и прокоммунистическая литература.

Братья Лашкевичи получали книги для продажи из стран Европы, США, а также после войны – из СССР. Сохранился каталог книг Русского книжного магазина В. Лашкевича за июнь 1971 года – отпечатанный типографским способом двойной лист, в котором числилась беллетристика (от сказок Г.Х. Андерсена и романов А. Дюма до Д. Оруэлла, Б. Пастернака и М. Шолохова); труды по истории и географии; математике; альбомы по искусству; техническая литература; учебники и словари; домашнее хозяйство – всего список содержит более ста наименований.

Для нас представляет несомненный интерес издательская деятельность братьев Лашкевичей. Хотя существуют устные сведения, что они начали издавать книги еще до Второй Мировой войны, но вряд ли это было так. Во всяком случае, ни одной книги довоенного издания нами не найдено. Все издания Русского книжного магазина Wladimiro Laszkiewicz y Hno, включенные нами в список, относятся к 1942–1946 годам, это 20 наименований (вероятно, книг было издано несколько больше[28]). Вполне понятна причина, по которой братья занялись издательской деятельностью. В Предисловии к книге А.С. Пушкин «Евгений Онегин. Арап Петра Великого» (1943) указано: «В наши дни, когда отдаленность от родины особенно тяжела всякому русскому человеку, каждая русская книга особенно ценна. К сожалению, последнее время из-за осложнений военного времени становится все труднее и труднее получать русские книги. Между тем, с все возрастающим интересом к нашему языку и нашей культуре растет спрос и на русскую книгу не только среди русских, но и среди иностранцев, изучающих русский язык и интересующихся нашей культурой. Идя навстречу этим требованиям, мы хотели бы приложить все силы, чтобы дать читателю самые высшие образцы наших классиков, и в особенности величайшего нашего национального поэта А.С. Пушкина».

Таким образом, в военное время, когда прекратилась доставка книг через Атлантику из стран Европы, Лашкевичи вынуждены были сами взяться за издание книг, делая важнейшее дело: пусть на желтоватой толстой бумаге и в недолговечных картонных переплетах, но русские эмигранты получили пять книг А.С. Пушкина, три книги Л.Н. Толстого, сочинения И.С. Тургенева и И.А. Крылова, целый ряд учебников русского языка. Книги печатались в типографии «Poliglota» («Полиглот»), располагавшейся на улице Корьентес 3114; здесь в 1944–1945 годах были напечатаны издания Лашкевичей: книги Л.Н. Толстого, И.С. Тургенева, «Дубровский» А.С. Пушкина, учебник истории С.Ф. Платонова, «Как, когда и почему...» Н.А. Рубакина (на некоторых книгах издательства Лашкевичей типография не указана). Там же были напечатаны (без указания издательства) поэма В.М. Бека «О Русская Земля!» (1944) и роман Анны Слепец «И на солнце пятна» (1945). Вероятно, типография существовала лишь в годы Второй мировой войны.

С 1935 и, по крайней мере, до 1962 года, сначала на улице Виамонте (Viamonte 1728), затем на улице Пьедрас (Piedras 666), в Буэнос-Айресе существовало «Русское Книжное Дело» (Книжное Агентство и Библиотека «Новая Книга»), в котором инженер А.С. Сосновский предлагал: «Новейшие книги и журналы. Библиотека новейшей литературы. Классики, учебники, словари, техника. Прием подписки на технические и научные журналы» (объявление в журнале «Звено» № 4, 1945). Александр Сергеевич Сосновский был членом Пушкинского Комитета в Буэнос-Айресе в 1937 году. Сохранился интересный документ – письмо Сосновского от 17 сентября 1962 г. Обществу Друзей Русского Театра (широко известной любительской театральной труппе). Обществу были необходимы тексты пьес для постановок, и Сосновский сообщил, что у него в продаже имеется только пьеса «На дне», а также несколько книг из «Библиотеки драматурга»: пьесы Немировича-Данченко, Сумбатова-Южина, Оскара Уайльда, Мея и Майкова. В 1945 г. «Новой Книгой» был выпущен сборник «Песни Родины» (единственное найденное нами издание этого магазина-библиотеки).

В довоенное время в Буэнос-Айресе русский шрифт присутствовал в нескольких типографиях. Кроме типографии газеты «Голос Труда» (до 1930), известны также: «J. Kondratowicz y B. Lasecki» («Новый сонник», 1920–1930-е гг.); «Krasilovsky y Petrovsky» (О.О. Ломоть «В стране Советов», 1932); «C.N. Kurjer Polski» («Календарь на 1937 год»). К сожалению, никаких подробностей о деятельности этих типографий нами не обнаружено, вероятно, они были основаны дореволюционной эмиграцией и печатали польские, украинские и русские книги и газеты.

В годы войны в Буэнос-Айресе работали две типографии с русским шрифтом: «Optimus» («Оптимус») на улице Валентин Гомес, 2719, где были отпечатаны стихи Н. Черкеса (1945) и страницы из дневника В.М. Пуришкевича (1944); и «Poliglota» (улица Корьентес, 3114).

О русском шрифте мы заговорили не случайно. Сохранилось написанное на двойном листе из школьной тетрадки уникальное свидетельство Евстафия Игнатьевича Мамукова, приехавшего в Аргентину из Европы в 1946 году[29]. Он предполагал заняться здесь издательской деятельностью, и в связи с этим писал: «Во всей Южной Америке нет ни одной русской типографии (в Бразилии, в Сан-Пауло, есть один старый шрифт и один в Буэнос-Айресе: все бывшее здесь остальное скуплено Сов. Посольством и поставлено под замок)»[30].

Видимо, еще до Второй мировой войны развернулась целая битва за русский шрифт, поскольку Н.А. Чоловский в 1956 году вспоминал, как получал угрозы и требования продать право на издание журнала «Сеятель» или тот русский шрифт, которым он набирался[31].

«В 1943 году, – пишет Чоловский, – коммунисты ходили в типографию “Доррего” и требовали с угрозой от владельца, от имени Славянского Комитета (просоветская организация – М.К.), чтобы он не печатал “Сеятель”, но это им не удалось»[32].

В более раннем выпуске «Сеятеля» сообщалось, что коммунисты в Буэнос-Айресе «скупили почти все славянские шрифты (одна польская типография на ул. Чаркас им стоила 215 000 песо), купили они также некоторых издателей»[33].

О покупке типографии на Чаркас есть интересное свидетельство, опубликованное в просоветском журнале: «В результате большой подготовительной работы, проделанной Славянским Союзом в Аргентине и особенно вице-председателем Союза Г.К. Гоневским, была приобретена крупная типография на улице Чаркас 433. В покупке участвовали все славянские демократические органы печати и организации, в том числе и Русский Центр. 22 июня с.г. состоялось торжественное открытие славянской типографии. На акте присутствовали: председатель Славянского Союза П.П. Шостаковский, директор Славянского издательства Кристо Гоневский, Председатель Польского Банка Ю. Новинский, Директор Банка К. Буйвид, все редакторы и сотрудники славянской печати и представители местных славянских организаций»[34]. На той же странице сообщалось, что «во всех славянских киосках и книжных магазинах» можно купить газеты и журналы на русском языке: «Правда», «Известия», «Гудок», «Труд», журналы «Большевик», «Смена», «Крокодил» и другие.

Таким образом, слово «славянский» в Аргентине было монополизировано советскими патриотами, а белая эмиграция в названиях союзов, издательств, периодики использовала слово «русский».

Послевоенная волна русских эмигрантов, насчитывавшая, по разным оценкам, от 7 до 10 тысяч человек, нуждавшаяся в своих газетах и журналах и искавшая возможность издавать книги на русском языке, вынуждена была начинать с нуля[35].

Параллельно с первыми послевоенными газетами и журналами начали открываться и книгоиздательства.

Если попытаться охарактеризовать в нескольких словах большую издательскую работу послевоенной эмиграции, то основные ее черты следующие. Здесь не было переизданий русских классиков; если и перепечатывались дореволюционные или малотиражные довоенные эмигрантские издания, то это были знаменитые труды Д. Менделеева, Л. Тихомирова, Н. Соколова, М. Дитерихса, экземпляры которых совершенно невозможно было достать. Основная масса изданных в Буэнос-Айресе книг – это книги Б. Башилова, И. Солоневича, М. Бойкова и других, менее известных авторов, живших здесь. Практически никакого «развлекательного» чтения, никаких детективов, не выходило даже детских книг! При всей «междоусобной брани», периодически вспыхивавшей в русской колонии Буэнос-Айреса, просматривается нечто общее между существовавшими здесь крупными издательствами («Русь», «Сеятель», «Наша Страна», «Русское Слово»), а именно их национальная и антикоммунистическая направленность, несмотря даже на то, что отношения между самими издателями оставляли желать лучшего. Конечно, желание почитать классику, иностранную беллетристику, любовные романы, а также приобрести словари и учебники вполне можно было удовлетворить в том же книжном магазине Лашкевичей. Но в наши «коммерческие» времена, наверное, уже трудно понять, как можно было издавать ценные с православной, исторической или политической точки зрения книги «себе в убыток» или даже писать (как Н.И. Сахновский): «Это издание коммерческих целей не преследует».

Известнейшей фигурой послевоенной эмиграции был Борис Башилов (Борис Платонович Юркевич, + 21.11.1970 на 62-м году жизни), писатель, издатель и библиотекарь в одном лице. В Аргентину он приехал с общим потоком «перемещенных лиц» 1948–1949 г. и жил здесь под взятым еще в Европе именем Михаила Алексеевича Тамарцева. Подробности жизни Тамарцева в лагерях Ди Пи в послевоенной Германии нам неизвестны. Но именно там началась его издательская и книготорговая деятельность. В Мюнхене им было основано издательство «Юность», выпустившее целый ряд тоненьких, дешевых книжек для детей и взрослых: сказки «Кот в сапогах», «Снежная королева», «Русские народные сказки» А.Н. Афанасьева, «Солдатские сказки» Саши Черного, «Двенадцать подвигов Геракла» Л. Успенского. Там же увидели свет и исторические повести Б. Башилова: «Юность Колумба Российского», «Галиоты идут в Америку», «В моря и земли неведомые...».

Вероятно, Тамарцевым же были изданы книги Саши Черного «Сумбур-трава» и «Ослиный тормоз» (на последней есть дата – 1946 год), а также хрестоматия «Юность», «Счастливчик и другие рассказы» и «Каштанка» (Регенсбург, 1947) А.П. Чехова, «Итальянские анекдоты», рассказы Д. Лондона, Конан Дойля и других авторов (список книг помещен в учебнике Н. Эйсымонт-Щедродаровой).

Многие из этих книг были иллюстрированы художником К. Кузнецовым, а также А. Гусятинским и А. Штиреном. Заказы на книги предлагалось посылать по адресу: München 23, Alte Heide 2 A/1, Technisches Buro, M. Tamarzeff. Потребность в книгах среди русских «дипийцев» была большая, повсеместно создавались русские школы и библиотеки[36]

Тамарцев занялся рассылкой русских книг по предварительным заказам, о чем поместил объявление на обложке «Подвигов Геракла»: «Книги М. Зощенко, Пантелеймона Романова, отпечатанные на ротаторе, высылаются по почте во все западные зоны». Очевидно, в 1946 году он сотрудничал с фирмой «Славянская книга», о чем свидетельствует объявление в его книге «Необычайная жизнь и приключения Аристарха Орлова», изданной в Регенсбурге: «“Славянская книга”. Маврицкая. Тамарцев. Большой выбор лучших книг и журналов. Высылаем во все страны. В западные зоны Германии книги высылаются наложенным платежом. Денег вперед не высылайте. Вы уплатите почтальону при получении посылки с книгами. Уезжая из Германии в Бельгию, Англию, США, Южную Америку, не забудьте внести аванс на текущий счет фирмы “Славянская книга”».

Затем Тамарцевым было создано бюро «Книга-почтой». В сборнике рассказов Джека Лондона (Регенсбург, 1947) сообщается: «Книга-почтой. Экспедиционное бюро М.А. Тамарцева. Производит доставку русских книг на дом во всех городах и селах американской, английской и французской зон. С момента своего открытия в 1946 г. Бюро доставило книги тысячам русских людей. Пользуйтесь услугами бюро», – и дан прежний адрес Тамарцева в Мюнхене. В 1948 году адрес изменился: München 8, Muhlbaurstr 2-IV stok, Versandburo «Das Buch uber Post».

Приехав в Аргентину, Тамарцев возбновил свою деятельность. На задней обложке учебника Н. Эйсымонт-Щедродаровой (издательство «Книга-Почтой», предположительно, 1949) сообщается: «Широко известная всем ди-пи в Европе своей добросовестной работой фирма “Книга-Почтой” перенесла свою деятельность из Европы в Южную Америку. Напишите нам, и мы снова, как в Европе, придем Вам на помощь. Фирма: Издает книги. Высылает по почте книги всюду, где живут русские. Высылает для чтения книги во все провинции Аргентины. Покупает новые и подержанные книги. Меняет старые, уже прочитанные книги на новые. Производит обмен всех книг, которые выходят в Аргентине. Принимает заказы на издание книг. Принимает представительство по распространению в Аргентине книг, газет и журналов. Самый большой в Буэнос-Айресе выбор новых русских книг». Адрес фирмы указан: San Martin 344, Villa Ballester. Это адрес и ныне существующего Корпусного Дома (его также называют Русским Домом) в пригороде Буэнос-Айреса Вижа Бажестер, улица Сан Мартин 344. В этом доме, арендованном русским обществом «La Colonizadora» («Колонизатор») в 1949 году, нашли временный приют многие послевоенные эмигранты. В 1961 году дом был выкуплен бывшими чинами Русского Корпуса на Балканах и продолжал быть одновременно и культурным центром, и общежитием. Вплоть до кончины М.А. Тамарцева в 1970 году, здесь в течение примерно 20 лет в маленькой комнатке располагалась его «фирма» и библиотека, а сам он с женой Л.Н. Чудиновой снимал квартиру недалеко, на улице Парана. Платная библиотека Тамарцева была широко известна среди послевоенных эмигрантов, в ней были замечательные книги, многие из которых были приобретены Тамарцевым у наследников князя П.И. Кугушева. После смерти Л.Н. Чудиновой эти книги перешли к ее сестре Е. Н. Чудиновой-Гачинской, которая, будучи старой и больной, хранила их на сырой веранде, где нашли приют многочисленные кошки. Понятно, что от книг осталось лишь немногое и в жутком состоянии.

Чтобы завоевать доверие читателей, Тамарцев с пачками книг ездил по всему городу, давая в газетах такие объявления: «Воспользуйтесь удобным случаем! Доставляются книги на дом, на место работы (в учреждения и фабрики), а также в условленное время на станции Ретиро, Конститусион и ближайшую к месту жительства станцию железной дороги. Осталось небольшое число свободных абонементов. Покупаю старые русские книги и журналы. Писать по адресу: М. Тамарцев, Касижа де коррео 5511 (Почтовый ящик 5511 — МК), Бс.Ас»[37].

На книге Б. Башилова «Унтерменши, морлоки или русские» (издательство «Наша Страна», 1953) стоит печать: «Книга-Почтой. Постоянно новые книги из всех стран Европы и Америки. Вторник. Четверг. Суббота 6–9 ч. веч. Русский дом. Бажестер. Сан Мартин, 344». На задней обложке книги С. Франка «Ересь утопизма» (издательство «Русь», без года) сообщается: «Книга-Почтой. Самый большой выбор в Аргентине произведений русских классиков, детских книг, учебников, технических и политических книг и книг по искусству. Выписка книг и журналов из заграницы. Обмен старых книг на новые».

Понятно, что «Книга-Почтой» была создана для того, чтобы иметь какие-то (очень скромные) средства для существования, а также – в перспективе – для издания книг. В условиях нелегкого быта в новой стране Башилову было необходимо на что-то жить, умудряясь при этом иметь свободное время для главного дела жизни – писательского труда. Параллельно с «Книга-Почтой» Тамарцев основал «Русь. Издательство внутренней эмиграции» в той же комнатке Корпусного (Русского) дома. Единственным сотрудником этого издательства был он сам, а издавались по преимуществу книги, написанные им под псевдонимом Борис Башилов.

В русском журнале, выходящем в Бразилии, было помещено следующее сообщение: «В Буэнос-Айресе создано издательство внутренней эмиграции “Русь”. Цель издательства – издание книг, содействующих разработке русского национального миросозерцания, учитывая духовный опыт внутренней эмиграции»[38].

Интересные сведения приводятся в первом и единственном томе Собрания сочинений Башилова («Наша Страна», 1960). В статье Г. А-ко, перепечатанной из русского журнала, издающегося в США, говорится: «Судьба занесла Башилова в Аргентину. Все мы знаем, что значит попасть в чужую страну без знания языка и без технической квалификации. Особенно тяжело тем, уже немолодым, кто не считает самым главным личное устройство, кто находит, что национальный голос должен звучать “средь ликующих, праздно болтающих”... Б. Башилов принадлежит именно к этой странной породе людей, к породе не сдающихся. Каким-то чудом за несколько этих лет он издал около двадцати книг! Книги, главным образом, исторические. <...> “Издательство” – звучит, конечно, гордо! Можно думать: дом-особняк, множество комнат, приемная, по коридорам пробегают озабоченные служащие и сотрудники, в канцелярии стучат пишущие машинки... Сам же Борис Башилов восседает в кабинете! Большой письменный стол, кожаные кресла, торжественная тишина... Увы, ничего подобного... По вечерам и ночам работает по издательству, пишет книги... Денег всегда не хватает. За помощью к национальной эмиграции Башилов, к сожалению, не обращался. То, что делают друзья его, недостаточно. Помощь нужна систематическая, чтобы Издательство встало на ноги. Покупка интересных книг и помощь сверх этого! Тут даже небольшие пожертвования могут сделать большое дело. Только национальная эмиграция может помочь! <...> Книги Издательства “Русь” нужны будут и для России!»[39].

Трудно даже представить сейчас, с какими трудностями сталкивался Тамарцев, продавая книги издательства. Например, в русском эмигрантском журнале было опубликовано «Опровержение» Гр. Жевтобрюхова, владельца Книжного Агентства «Дон» в Нью-Йорке: «Тамарцева я знаю с 1944 г., по совместной работе в Германии в русской фирме “Эрбауэр”. <...> Тамарцев считает, что я ему должен дол. 21.88, потому что он не принимает в расчет стоимость книг, полученных от меня на дол. 19.43, которые, по его мнению, я не должен был ему возвращать. Эти книги Тамарцевым мне не возвращены и находятся у него на складе. Если бы я согласился эти книги принять обратно (чего я не собираюсь делать), то Тамарцев получил бы на эту же сумму другие книги, полученные мною от него, которые он не имеет право отказаться принять. Таким образом, денег он все равно не получил бы от меня, так как я ему их не должен»[40]. Г. Жевтобрюхов даже намеревался привлечь Тамарцева к суду за клевету[41].

В издательстве «Русь», начиная с 1951 года, вышло около 40 книг Бориса Башилова (в нашем «Опыте библиографии…» указано, что среди них и неоднократные переиздания одного и того же труда в сборниках и «Истории русского масонства»). Нами найдены сведения всего о 4 книгах издательства «Русь» других авторов: это брошюры В.О. Ключевского, С. Франка, «Букварь» В.П. Вахтерова и сборник отзывов о творчестве Б. Башилова «Русское национальное мировоззрение». В 1965 году была издана историческая повесть Башилова «К океану, в котором рождается солнце», причем на обложке значится издательство «Грумант». Очевидно, новым названием издательства Башилов хотел обозначить разделение своих книг на исторические повести и историко-политические труды, но никаких его новых повестей в этом издательстве не появилось.

Издательство «Новое Слово» тоже было основано людьми пишущими. Приехавший из Европы протоиерей Дмитрий Константинов начал выпускать в 1949 году газету «Слово» (с 1950 – «Новое Слово»). В заметке «От редакции» сообщалось: «Наша газета никем не субсидируется и делается нами самими, что значительно облегчается тем обстоятельством, что среди членов редакции имеется линотипист. <...> При нашей газете создается издательство “Слово”, которое будет стремиться издавать книги антикоммунистического содержания»[42].

Газета «Новое Слово» печаталась в типографии «La Voz» («Голос») на улице Дефенса 828 (затем на улице Х.Л. Суарес 5684) в Буэнос-Айресе; Д. Константинов сам занимался набором газеты. В издательстве «Новое Слово» вышли всего три книги: Н. Февра (1950), Д. Константинова и Н. Федорова (1952). Однако в типографию «La Voz» обращались многие даже после отъезда Д. Константинова из Аргентины в середине 1950-х годов,. Там было напечатано между 1950 и 1964 гг. не менее 10 русских книг, выпускавшихся за счет авторов и не связанных ни с какими издательствами: стихи О. Баховой, философская книга доктора Ф.Ф. Полякова, труд по кооперации С.А. Елисеева и др. Там же была отпечатана и книга стихотворений Лидии Даль (1958); хотя на ее обложке значится издательство «Странник», но никаких других книг этого издательства не существует, и скорее всего это была лишь фантазия автора.

Точно так же никогда не существовало издательство «Гарун эль Земфир» (под такой маркой вышла единственная книга Б. Разгонова, 1967). Единственной найденной нами книгой издательства «Обозрение Света и Тьмы» является переиздание брошюры Ю. Лукина «Масонство в русском скаутизме» (1958), однако известно, что общество «Обозрение Света и Тьмы» существовало в Буэнос-Айресе, и его генеральным секретарем в 1971 году был капитан Марковского полка В.М. Иогансен.

Типография «Salguero» («Салгеро») на улице Салгеро, 1506 в Буэнос-Айресе была создана для издания, в первую очередь, русской газеты. Газета «За Правду» («Орган Русского Христианского Возрождения») выходила в Буэнос-Айресе с 1948 по, вероятно, 1957 год, ее редактором был А.В. Ставровский, а создателем – о. Филипп де Режис де Гатимель (+19.02.1955), монах-иезуит католической церкви Восточного обряда, прекрасно говоривший по-русски и много помогавший русским беженцам. Нами обнаружены лишь две книги, выпущенные издательством газеты «За Правду»: брошюра Ставровского (1953) и повесть Шелеховой-Бенке (1958). Однако типография пользовалась известностью и в ней в 1952–1959 годах было напечатано около 20 русских книг, среди них труд архимандрита о. Андроника; две книги Вл. Маевского; стихотворные сборники Ю. Псковитянина, А. Бора, М. Шелеховой-Бенке; книги «Начало Белой Борьбы», «Братья по крови» и другие.

С типографией «Салгеро» было связано и издательство «Православное Слово», созданное при одноименном журнале, который выходил в 1951–1955 годах под покровительством Владыки Иоасафа, Архиепископа Аргентинского и Парагвайского (+26.11.1955). В православном печатном издании было помещено объявление: «С 1-го июля с.г. издательство журнала “Православное Слово” располагает типографией “Сальгеро” <...> и принимает всевозможные заказы: книги, брошюры, летучки, рекламы, бланки, картоны, билеты и т. д. Работы принимаются на русском и иных языках, причем хорошее техническое оборудование типографии и опытность ее персонала обеспечивают первоклассное и срочное выполнение заказов. По дешевизне работ типография стоит вне конкуренции. Требуйте сметы»[43]. Не совсем понятно, в чьих руках находилась типография в 1956–1959 годах, так как журнал «Православное Слово» прекратил свое существование с кончиной Владыки Иоасафа, а единственной книгой, которую успело выпустить издательство, остался «Отечник, или изречения св. Отцов» (1953).

В 1948–1955 гг. в Буэнос-Айресе издавалась газета «Суворовец», орган Российского Военно-Национального Освободительного Движения им. Генералиссимуса А.В. Суворова (Суворовского Союза). Нам удалось найти всего одно издание этой газеты – «Сборник практических указаний о законах о труде и об иных законах Аргентины» (1949).

Единственной брошюрой, изданной «Русской Газетой» (редактор М.М. Седляревич в 1963–1987), явился труд Н.И. Федорова «Проблема Солженицына» (1977).

Об издательстве «Ukrainska Hromada» (улица 24 Ноября, 438) сказать ничего не можем. Очевидно, книга «Лукомория. Замечательное описание мнимого сказочного государства, сочиненное Александром Сергеевичем Пушкиным, в котором читатели увидят, как великий поэт, обладая пророческим даром предвидения, начертал нам яркую картину современной социалистической родины» (1949) с иллюстрациями художника В. Цымбала была единственной книгой, выпущенной в этом украинском издательстве на русском языке. Мы уже упоминали о том, что украинская и русская колонии в Аргентине разорвали отношения еще в начале 1920-х годов и существовали совершенно независимо друг от друга. Даже и сейчас чувствуются отголоски былой вражды: когда мы пытались выяснить биографические сведения о Викторе Цымбале у украинских эмигрантов, у нас спрашивали: «А зачем вам украинский художник?», и не хотели верить, что украинец Цымбал мог иллюстрировать русскую книгу...

Крупнейшим русским издательством в Аргентине было книгоиздательство «Наша Страна», основанное при одноименной газете. Газета, созданная И.Л. Солоневичем, начала выходить 18 сентября 1948 года и выходит до сих пор, вот уже более 60 лет. В 1952–1965 гг. издательством было выпущено около 60 книг. В первую очередь, это около 20 трудов И.Л. Солоневича, а также брошюры и книги «народных монархистов» Н. Потоцкого и М. Спасовского. «Нашей Страной» были изданы широко востребованные в наше время исторические труды профессора М. Зызыкина; книги Б. Ширяева и Б. Башилова. Антикоммунистическая направленность издательства проявилась в публикации ценных книг В. Богдан, М. Бойкова, Н. Кремнева, Н. Кусакова, Л. Норд, Б. Ольшанского. Были изданы книги о православии А. Гавриловой, магистра богословия А. Свитича, протоиерея Н. Смирнова. Жизнь издательства и жизнь газеты переплетены самым тесным образом.

Редактором газеты был Всеволод Константинович Дубровский (1901–1966), а после кончины его сменила на этом посту жена Татьяна Владимировна Дубровская, (урожд. Киреева; 1924–1982).

О первых годах существования газеты и издательства есть интересные свидетельства нынешнего редактора газеты Н.Л. Казанцева. Автор статьи приводит выдержки из письма В.К. Дубровского к М.С. Кингстон (Крапивницкой) от 3 марта 1953 года: «Уже третий день работаю почти без перерыва. Встаю в три часа и ложусь в одиннадцать. Благодарю Бога за то, что он дал мне Таню. Она помогает мне теперь и в типографии, работая, как типограф. И она уже стала вставать теперь каждый день в пять, а эти последние дни – в четыре. Но, конечно, я не могу согласиться с тем, что все это нормально. Это – работа на фронте, а не в мирной нормальной обстановке, и продолжаться такое напряжение может по нескольку дней, а не, как у меня, лет. Слава Богу, пока выдерживаем оба. Выдерживаем потому, что надо выдержать»[44]. Далее Н. Казанцев пишет: «Газета не имела никакого постоянного бюджета, и каждый номер выходил только потому в срок, что если ко дню выхода на почте не собиралась нужная сумма, Всеволод Константинович бегал по знакомым и занимал по 200–300 песо, чтобы заплатить за типографию. Кроме того, те книги, которые ему удавалось издавать, вышли только благодаря тому, что он комбинировал их печатание с пропуском их текста через газету и непосредственно сам работал в типографии, как метранпаж, сводя к минимуму расходы»[45].

В 1950-х годах В.К. Дубровским было предпринято издание книг сериями, под названием «Библиотека “Наша Страна”», по одной книге в месяц. На 6 книг (одно полугодие) читатели могли получить предварительную подписку по льготной цене. Но издательство не переставало испытывать огромные материальные трудности.

В своей статье В.К. Дубровский писал: «Выпуск в свет книг Третьей серии Библиотеки “Наша Страна”, как известно нашим читателям, не осуществлен и по сегодняшний день. <...> Вместо всяких объяснений можно было бы ограничиться двумя словами: “Нет денег!” И в этих двух словах была бы истинная правда. Но это было бы признанием своей слабости и бессилия, что совершенно исключается самою сущностью нашей работы. Это было бы равносильно отказу от дальнейшей борьбы за возможность издавать нашу литературу и уступке “поля сражения” другим издательствам, заинтересованным в распространении литературы, диаметрально противоположной нашей по характеру и содержанию. <...> Тришкин кафтан!.. В течение девяти лет существования нашей газеты и издательства в Аргентине мы прошли через несколько этапов: был период, когда поступления в Издательский Фонд и приход от продажи газеты покрывали расходы по ее изданию и позволили, с помощью нескольких займов, начать издательскую деятельность – газета поддерживала издание книг; был другой период, когда себестоимость выпуска газеты не покрывалась поступлениями от ее продажи, и размер пожертвований в Фонд уменьшился – в течение этого периода продажа книг помогала выпуску газеты и давала возможность продолжать издание книг; и, наконец, нынешний период, длящийся уже довольно давно, когда продажа книг идет очень слабо, себестоимость газеты очень высока и огонек Издательского Фонда едва теплится. Наши читатели знают, что нам приходилось неоднократно увеличивать продажную цену газеты, но повышать ее и дальше – нельзя. <...> ...Издание книг является проблемой, разрешить которую не так легко. Единственным и последним способом ее разрешения является предоставление типографией некоторого кредита, обеспеченного лишь моим добрым именем и тем доверием, которое мне удалось завоевать в течение всего периода нашей издательской работы в Аргентине. К этому последнему средству я и прибегаю. <...> Не имея иного способа сдвинуть издание книг с мертвой точки, я делаю то, чего никогда не делал, – подписываю векселя. Делаю я это, однако, в твердой уверенности, что наши читатели и единомышленники поддержат мое решение, хотя бы путем предварительной подписки на эти книги, в размере во много раз превышающем те одиночные отклики, которые нами были получены до сих пор»[46]. В этой же статье В.К. Дубровский рассказывал о новых творческих идеях, в частности, о планах издания серии книг-очерков по русской истории, за абсолютной невозможностью издать «настоящую, подлинную историю России» в полном объеме.

Вот так работали Дубровские, так работали и другие монархические, национальные издательства. Об этом писал Борис Солоневич: «Для издания русской книги нужно, прежде всего, деньги – на набор и бумагу. Наборщики не могут работать “в долг”, и никто бумаги в долг тоже не даст. Изданная книга обычно расходится в течение ряда лет (ведь русское рассеяние широко). Но оборотный капитал нужен сейчас же. Этот “оборотный капитал” есть в изобилии у “наших левых”. <...> Издательство “Наша Страна” сделало большое дело, выпустив ряд очень нужных книг. Но эти книги, так сказать, “не рентабельные”, которые едва-едва покрывают расходы. Они рассчитаны на серьезного, вдумчивого читателя-монархиста. А много ли таких? Для массы нужны книги, которые, будучи полезными, были бы и интересны или – как говорят в СССР, – “читабельны”»[47].

Однако же В.К. Дубровский не считал себя вправе предать идею Российского Народно-Монархического Движения, завещанную ему И.Л. Солоневичем, и издательство не свернуло со своего пути издания книг монархического и антикоммунистического содержания. Может быть, некоторым отступлением от правил явилось издание довольно слабых двухтомника В. Круглова (1959) и рассказов Н. Жигулева (1965), но эти книги прошли бесследно, а «нерентабельные» труды И. Солоневича, Б. Башилова, М. Зызыкина, П. Богдановича были «Нашей Страной» спасены от забвения и живут теперь новой жизнью.

В планы В. Дубровского входило собрание сочинений И.Л. Солоневича в 18 томах. «Наша Страна» сообщала о том, что издание осуществить не удалось «из-за финансовых затруднений, а также по причине тяжелой болезни, поразившей верного сподвижника основателя “Нашей Страны”»[48]. В.К. Левашов-Дубровский даже не смог приготовить к печати тексты большинства этих томов, которые он хотел составить на основе статей Ивана Лукьяновича. В этой серии вышли всего лишь три книги: «Великая фальшивка Февраля», «Диктатура слоя» и «Россия в концлагере» (4-е издание, в шести выпусках)».

После кончины В.К. Дубровского его на редакторском посту заменила жена. Теплые и заслуженные слова были написаны о ней Л. Матвеевой: «Да, конечно, вдохнули жизнь в “Нашу Страну” Иван Лукьянович и Всеволод Константинович. И этого не забудет “Наша Страна”. Но нельзя забывать, что после их смерти не дала угаснуть этой жизни Татьяна Владимировна Дубровская. Она сумела, при помощи своих сотрудников, сохранить газету независимой, она, буквально жертвуя своей жизнью, редактировала и издавала газету 15 лет, в условиях тяжелого экономического кризиса: все деньги уходили на типографию, собственной машины у нее никогда не было. Пришлось ходить в подаренных башмаках и платье. И та же Татьяна Владимировна сумела привлечь к работе в газете молодежь»[49]. В статье теперешнего редактора газеты «Наша Страна» Н.Л. Казанцева приводятся строки из ее письма к А.Г. Макриди от 21 ноября 1969 г.: «Для пополнения бюджета “Нашей Страны” взяла побочную работу: издание книги С. Шпаковского “Женщина – воин”. Трудно было править оригиналы, делать четыре корректуры, несколько раз присутствовать в типографии во время верстки. Гонорар получу, только когда книга выйдет в свет. А пока держу зубы на полке. Завтра нечем платить в типографию за газету»[50].

В связи с финансовыми проблемами издательство «Наша Страна» с 1966 года практически прекратило свою деятельность, выпустив лишь книгу Валентины Богдан «Студенты первой пятилетки» (1973)[51], а затем, после длительного перерыва, книгу И.Н. Андрушкевича «Великая смута» (1995).

Сообщения о ситуации в издательском деле печатались на страницах газеты как донесения с поля боя: «Новый удар по бюджету газеты» (повышение тарифов типографии на 39% за год)[52]; «Застраховать жизнь газеты» (в связи с девальвацией в течение месяяца стоимость жизни в Аргентине поднялась на 200%; типография подняла тариф на 130%)[53]; «Новая цена в Аргентине» (типография подняла тариф на 20%, а почта на 625%)[54]; «Новые заграничные цены на “Нашу Страну”» (инфляция в Аргентине достигла уровня 160% в год). При этом «большая часть тиража газеты идет за границу, можно сказать, во все страны некоммунистического мира. <...> Даже почтовые расходы по рассылке газеты за последние годы повысились прогрессивно в таком размере, что теперь они представляют больше 25% всей цены газеты в Европе, США и Австралии»[55].

Конечно, ни газета, ни издательство не могли бы существовать без помощи авторов, читателей и жертвователей. Русские люди присылали помощь и слова поддержки, бесплатно в свободное время помогали в издании и транспортировке газеты, писали статьи и заметки, ходили на почту, сортировали корреспонденцию. Неоценимую помощь в экспедиции газеты и корректуре на протяжении многих лет безвозмездно оказывали А.В. Бауман, И.П. Баумгартен, М.А. Гершельман, В.Д. Калачева, М.Н. Ловцова, В.В. Хасапов и другие. В тяжелом 1980 году в Буэнос-Айресе была организована Акция помощи изданию «Нашей Страны». За четыре месяца М. Баумгартеном, Е. Хасаповой, М. Ловцовой и О. Ракитиной было собрано больше 3 миллионов песо добровольных пожертвований, при курсе 200 песо за 1 доллар[56].

Иногда бывали очень трогательные случаи. В одном из выпусков газеты было опубликовано письмо Николая Солтановского: «Дорогая Татьяна Владимировна! Не будьте в обиде и разрешите мне внести мою маленькую, нищенски скопленную лепту для продолжения существования вашей дорогой для всех нас, русских, газеты “Наша Страна”», – и к письму были приложены 30 песо. Внизу от редакции: «Здесь надо отметить, что автор является человеком, у которого половина тела парализована. Без комментариев»[57].

В 1980 году на Т.В. Дубровскую обрушился еще один удар: «Помещение Редакции “Нашей Страны” (оно же является и моей частной квартирой) находится на линии постройки новой автострады. Муниципалитет уплатил такую низкую цену, за которую по объявлениям в аргентинских газетах трудно что-либо купить. <...> Площадь квартиры, состоящей из 3-х комнат, в которой Редакция “Нашей Страны” просуществовала 29 лет, равна 60 метрам квадратным (минимум для редакционной работы)»[58].

«...Доллар, стоивший в начале года 2000 аргентинских песо, теперь перевалил за 12000 – яркий показатель аргентинского экономического кризиса. <...> А тем временем, уплачивая, согласно договору, за типографскую работу в непомерно “вздорожавших” долларах, для сохранения жизни газеты мне пришлось начать пускать в расход деньги, полученные в виде “возмещения убытков”. Они стали стремительно таять. Положение было отчаянным, и надо было решиться на отчаянную меру. Вместо того чтобы покупать себе новую квартиру – пусть и однокомнатную – за полученные от Муниципалитета деньги я решила приобрести электронную наборную машину ИБМ: на ней и выпущен сегодняшний номер “Нашей Страны”. Новый способ издания газеты обходится дешевле, чем типографский, но ... я фактически осталась без собственной кровли. <...> Однако эта жертва была необходимой для спасения жизни “Нашей Страны”. Надеюсь, что друзья газеты ее оценят и не оставят меня в трудную минуту. Выражаю свою сердечную благодарность всем тем, кто уже оказал мне огромную техническую помощь в приобретении необходимых составных частей из-за границы, чтобы самостоятельно, у меня на дому, моими собственными руками (набор) и с неоценимой помощью моего брата, Михаила Владимировича Киреева, начать выпускать газету новым способом»[59].

В конце 1981 года Татьяна Владимировна заболела. Врачи обнаружили раковую опухоль. Но она работала из последних сил: «Тем не менее, несмотря на большую слабость и благодаря жертвенной помощи моего брата, я выпускала дальше “Нашу Страну”. Теперь же к работе по набору материала привлечены новые лица; как только они освоят эту технику – то есть в самый кратчайший срок – газета снова будет выходить регулярно»[60].

После кончины Татьяны Владимировны, произошедшей 9 мая 1982 года, газету спасли члены созданной в июле 1982 года Редакционной коллегии: И.А. Андрушкевич, Н.Л. Казанцев, М.В. Киреев. Они вскладчину купили для размещения редакции однокомнатную квартиру на проспекте Монрое. «В новом помещении производится большая часть редакционных работ, набор, корректура и метранпаж. Лишь само печатание, по системе “офсета”, дается на сторону. В этом же помещении производятся также административные работы и экспедиция. Все это вместе составляет около 150 трудовых часов в неделю, конечно, не считая времени сотрудников, пишущих статьи и заметки. Большая часть всех этих редакционных и издательских трудовых часов совершенно не оплачивается, а делается добровольно и безвозмездно. Фактически лишь один человек (издатель М.В. Киреев – М.К.), посвящающий полностью все свое время газете, живет за счет газеты»[61].

С июля 1993 года редактором «Нашей Страны» стал Н.Л. Казанцев, который многие годы сотрудничал в газете, входил в редколлегию и около 10 лет являлся соредактором Т.В. Дубровской.

Газета «Наша Страна», а также все книги одноименного издательства в течение многих лет печатались в типографии «Dorrego» («Доррего»), которая находилась в Буэнос-Айресе на улице Доррего, 1102. Хозяевами типографии были Lasecki и Olsiewicz (так значится на книге Б. Башилова «К океану, в котором рождается солнце»). Фамилия Ласецкий наводит на мысль, что именно этот хозяин типографии сохранил единственный русский шрифт в Аргентине в 1940-х годах, так как еще до Второй Мировой войны здесь существовала типография J. Kondratowicz y B. Lasecki (она располагалась по адресу: Paseo Colon, 1231; в частности, именно здесь печатался «Новый сонник»). Очевидно, типография Ласецкого впоследствии переехала на улицу Доррего; в ней 30 лет проработал И. К. Битте (о нем см. ниже).

По устным сведениям, рядом типографий с русским шрифтом владели поляки, белорусы и выходцы из Прибалтики, люди очень грамотные, получившие образование на русском языке еще в Российской Империи; их соотечественниками были и работники типографий.

Владелец типографии «Доррего» Иосиф Иосифович Ольшевич скончался 6 октября 1976 года, на 73-м году жизни. В некрологе было написано, что он был многолетним другом «Нашей Страны», которая печаталась в этой типографии на протяжении 28 лет[62].

После его смерти отношения с типографией осложнились. Владельцем типографии стал сын И.И. Ольшевича, Хосе Ольшевич. Т.В. Дубровская писала в одном из писем (25 января 1981): «Хозяин типографии пользуется моим безвыходным положением и является в отношении к “Нашей Стране” стопроцентной акулой капитализма, что я ему один раз и сказала: пришлось ему проглотить. Хоть знаю я его с 14-летнего возраста, но всегда, заплатив не вовремя в типографию, я получаю истерические выкрики, что он, хозяин, должен платить рабочим, как он может платить, если я ему задалживаю... И это продолжается уже четвертый год (последние два года хуже)»[63].

Но выхода не было: к 1975 году «Доррего» опять осталась единственной (когда закрылись другие русские типографии, мы не знаем) типографией с русским шрифтом в Буэнос-Айресе[64].

Сохранились сведения о нескольких наших соотечественниках, работавших в типографии «Доррего». В первую очередь, необходимо вспомнить замечательного человека Ивана Каспаровича Битте (в нескольких номерах «Сеятеля» его фамилия пишется Бите, один раз – Вите, в газете «Суворовец», которая также печаталась в типографии «Доррего», фамилия Ивана Каспаровича — Битте[65]). Он, латыш по национальности, в прошлом офицер русской императорской армии, доктор экономических наук, приехал в Аргентину в 1928 году. Не зная испанского языка, вынужден был работать на тяжелых работах. По совету Н.А. Чоловского, он освоил специальность линотиписта в польской типографии «Голос Польский» и затем в течение 30 лет проработал в типографии на улице Доррего, 1102. Кроме того, с 1933 года был корректором и помогал Н.А. Чоловскому в издании журнала «Сеятель» в свободное от основной работы время. В течение ряда лет И.К. Битте издавал в Буэнос-Айресе журнал «Латвия», вел большую деятельность в местной латышской колонии. Он возглавлял Балтийскую Комиссию, созданную в Буэнос-Айресе в 1947 году, которая помогала беженцам из Литвы, Латвии и Эстонии переехать из послевоенной Европы в Аргентину. Н.А. Чоловский писал о Битте: «В лице И. К. антикоммунистическое движение потеряло стойкого борца с коммунизмом и всяческим злом и несправедливостями. <...> Как русский интеллигент, умел завоевывать во всех кругах большую симпатию, дружелюбие и доверие; входил во многие редакции выпускавшихся здесь на русском языке общественно-культурных национальных газет. Выступал по аргентинскому радио, почти каждые два месяца, с речами, в которых обоснованно и метко, фактами и документами, разоблачал волков в овечьей шкуре – тоталитарную диктатуру коммунистической партии»[66]. И.К. Битте скончался в 1960 году в возрасте 66 или 67 лет[67].

В одном из выпусков газеты «Наша Страна» сообщалось об отъезде из Аргентины «долголетнего русского наборщика Михаила Евгеньевича Шейермана. Редакция глубоко благодарна выручившему ее Константину Михайловичу Ендреевскому, который согласился, несмотря на ревматизм пальцев, временно помочь в наборе газеты; так же, как и Михаилу Владимировичу Кирееву, взявшему на себя тяжелый труд изучения работы на линотипе, жертвуя на это все свободное от основной работы время»[68]. К.М. Ендреевский долгое время работал в типографии «Доррего» наборщиком-линотипистом, скончался в 2008 году. Человек грамотный и вдумчивый, он нередко выручал редакцию, находя и исправляя пропущенные ошибки и опечатки уже в типографии.

Всего нами найдено более 100 русских книг, напечатанных в типографии «Доррего» в 1948–1977 годах. При этом нужно иметь в виду, что на многих книгах название типографии не указывалось, и такие книги в названное число не вошли. Там же печатался журнал «Сеятель», газеты «Суворовец», «Наша Страна», «Русское Слово». В газете «Русское Слово», например, было напечатано: «“Русское Слово” поздравляет типографию “Доррего” с Новым Годом и благодарит ее владельцев и весь персонал за дружное сотрудничество в выпуске газеты. Рекомендуем русским людям эту печатню, аккуратную в выполнении всех типографских работ»[69].

Здесь необходимо сделать небольшое отступление и рассказать еще об одной проблеме в издании русских книг в Аргентине. Эту проблему поднял полковник Ингерманландского полка Ю.А. Слезкин в своей статье «Проблема издания русской книги за рубежом»: «О трудности издания в эмиграции русской книги национального (особенно монархического) содержания говорилось и писалось уже много. Тут причиной не только высокие тарифы типографских работ, но и, главным образом, трудность найти издателя. Как правило, те немногочисленные книгоиздательства, которые существуют за рубежом, отдают явное предпочтение произведениям подсоветских или бывших подсоветских писателей и игнорируют труды так называемых “староэмигрантских” авторов, затрагивающих темы, не имеющие касательства к современной советской действительности. Даже такой ценный материал, как воспоминания генерала Врангеля, охватывающие период его деятельности в эмиграции <...>, – не нашел себе издателя. На “книжной полке” можно встретить книги Бойкова, Ширяева, Солженицына, Максимова, Мандельштама или же г-жи Гинсбург. <...> Знакомя читателей лишь с данными черных дней нашей многострадальной Родины с ее “застенками НКВД” и “психо-тюрьмами” и не давая, в противовес, правдивой картины той эпохи, когда в Росси не было ни “конц-лагерей”, ни “психо-тюрем”, а “инакомыслящие” не только гуляли на свободе, но и занимали “профессорские кафедры” почти во всех российских университетах или “директорские кресла” почти всех редакций, – то цель, как мне кажется, не будет достигнута, т. к. подсоветский читатель (если до него эти труды дойдут) будет понимать, “против” чего он должен бороться, но не будет знать, “за что”. <...> А потому горемычному “староэмигрантскому” автору, если он все же возьмет перо в руки, “приходится ограничиваться скромными рамками страниц” национальных периодических изданий (как, например, “Наша Страна”) или же, ценой больших материальных жертв, выпускать свои книги “индивидуальным порядком”, зачастую (из-за ограниченности средств) на ротаторе (как это имело место у пишущего эти строки)»[70].

Полковник Слезкин, безусловно, во многом прав. Такие замечательные книги, как мемуары Ю. Макарова, В. Савинского, Е. Гагарина были изданы за счет самих авторов. Сам Ю. Слезкин выпустил на ротаторе свой первый сборник рассказов «Голубые гусары», а другие рассказы, повесть и очень интересные воспоминания напечатал за свой счет в типографиях «Anton» («Антон», улица Парана, 1017 в Буэнос-Айресе) и «Dorrego».

Отчаяние берет, когда узнаешь, сколько ценных рукописей пропало безвозвратно, так и не найдя своего издателя!

К счастью, издательство «Сеятель» спасло воспоминания генерала А.Г. Шкуро[71] и полковника П.Н. Богдановича, а издательство «Русское Слово» – воспоминания полковника М.Н. Мураховского, и эти книги существенно дополнили знания современников об истории Русской Армии.

Крестьянский сын Н.А. Чоловский приехал в Аргентину из Киевской губернии в 1912 году подростком и только здесь научился читать и писать по-русски. Он писал с чудовищными ошибками, безграмотно строил фразы, а кроме того был резок и часто несправедлив в своих оценках людей и событий, устраивал публичные скандалы и враждовал как с «правыми», так и с «левыми»,. Чего стоит только один эпизод, рассказанный очевидцем: на каком-то собрании российской колонии Чоловский, возмутившись, что ему не дают слово, стал бить сидящую впереди даму зонтиком по голове! Это одна сторона медали. И другая сторона: самоотверженная антикоммунистическая издательская деятельность, когда он, отработав день на швейной фабрике, дома по ночам набирал страницы журнала, читал рукописи книг и статей, писал многочисленные письма, вел бухгалтерские расчеты, пытаясь свести концы с концами и выкроить средства на очередное издание. Единственной постоянной его помощницей была жена – Феодора (Дора) Петровна Бабенко (†1968).

Журнал «Сеятель» Чоловский издавал с огромными трудностями в Буэнос-Айресе с 1932 года почти до конца своей жизни[72]. В 1955 году им же было создано одноименное издательство, которое до 1977 года выпустило в свет более 30 книг. Большинство из них печаталось в типографии «Dorrego», и нами найдены лишь 4 книги, отпечатанные в типографии «Cultura» («Культура», улица Сармьенто, 2157, Буэнос-Айрес).

О необходимости создания книгоиздательства Чоловский задумался еще в 1948 году. Тогда в его журнале появилась заметка «Фонд на издание книг»: «Из многочисленных писем и личных разговоров выясняется печальная картина книжного голода среди русских эмигрантов во всех углах мира. Кроме того, многие писатели носятся со своими манускриптами уже десятки лет. Негде издать труд... При таком положении впадают в отчаяние и ничего не пишут. Для частичного облегчения этого положения издательство “Сеятеля” приступило к переговорам со своими единомышленниками о создании на кооперативных началах фонда, взаимообразно, на издание художественных и научно-популярных книг на русском языке»[73].

Фонд издательства «Сеятель» был создан, и в него понемногу стали вносить пожертвования русские люди, но средства Фонда отнюдь не покрывали расходы на издание. Тем не менее, в 1955 году Чоловский издал первую книгу – «Идеалы и действительность в русской литературе» П.А. Кропоткина (об истории издания этой книги см. в Библиографии).

Журнал также приносил не доходы, а убытки, о чем красноречиво свидетельствует опубликованный в 1933 г. отчет: «Приход 64 песо 40 сентавос. Расход 285 песо 50 сентавос»[74]. «“Сеятель” никогда не приносил его издателю доходов – он не коммерческое предприятие. Не помещая коммерческих объявлений, он всегда издавался на скромные личные средства его издателя, а когда их по тем или иным причинам не хватало, “Сеятелю” всегда спешили на помощь его верные друзья-читатели»[75].

Очевидно, Чоловский принимал также частные заказы по печатанию в более дешевых, чем в США и Европе, аргентинских типографиях книг и журналов, которые были созданы и отредактированы в других странах. Так, например, при его непосредственном участии в типографии «Доррего» были отпечатаны в начале 1960-х годов несколько (не менее трех) номеров сборника «Вольная Мысль» (Германия–США), а в начале 1970-х годов два выпуска «Альманаха кружка поэтов и писателей “Литературные встречи”» (Сан-Франциско). Также Чоловский принимал участие в печатании и распространении сборников «Оккультизм и Йога» (1952–1981 гг., Асунсион, Парагвай), издателем которых был доктор Александр Михайлович Асеев (были выпущены № 11–66, прежде чем Асеев передал права на издание «Славянскому Обществу Йоги» в Сан-Франциско; № 1–10 вышли еще до войны в Югославии и Болгарии).

«Сеятелем» были также изданы две брошюры в серии «Библиотечка сборника “Оккультизм и Йога”»: «Мысли о строении Вселенной» протоиерея о. Н. Смирнова (1971; вып. 1) и «Цивилизация» П. Келлера (1972; вып. 2).

«Как известно, издавать книги в наши дни становится все труднее и труднее, – писал Чоловский. – Чтобы издать солидную книгу достаточным тиражом, нужно сто тысяч арген. песо. Собрать такую сумму нелегко, ибо русская эмиграция распылена на небольшие группки, каждая из которых замкнута в свою скорлупку и варится в своем собственном соку; эти группки зачастую враждуют между собою. Антикоммунистические издания они не поддерживают. Говорю это не в обиду, а знаю это по личному горькому опыту»[76].

В одной из выпущенных издательством книг приведены слова Сергея Шевчука из США: «Насколько нам известно, это издательство – одно из самых бедных на всем американском континенте. Оно не получает никаких субсидий и выпускает книги в кредит, выдавая типографии векселя. В условиях эмиграции такой риск равносилен жертвенности, и потому прямой долг читателей – возможно скорее раскупить книгу и тем самым помочь расплатиться с типографией»[77].

Тяжелейшая для издательства ситуация сложилась в 1962 году. Кто был прав? Монархисты, ополчившиеся на «февралиста» и «провокатора» Чоловского? Или резкий и злоязычный Чоловский, бездоказательно обвинявший некоторых офицеров и даже духовных лиц в тайной службе Советам? Как ни печально, уйти от краткого описания этого скандала мы не можем. Из выпусков журнала «Сеятель» мы узнаем, что против Чоловского было возбуждено судебное дело. Кем? Чоловский утверждал: «коммунистическими агентами»[78]. Оказывается, под этим страшным прозвищем он подразумевал заслуженных и известных в Буэнос-Айресе людей: начальника РОВСа в Аргентине полковника С.Д. Гегела-Швили; полковника Е.Э. Месснера; председателя Кают-компании в Аргентине капитана 2-го ранга Б.Н. Федосеева; начальника РИС-О Н.И. Сахновского и многих других лиц.

В то же самое время неприятности на Чоловского посыпались и «слева»: «В конце октября с.г. советский посол в аргентинских правительственных кругах жаловался на журнал “Сеятель”. По его заверению, журнал “изобретает и выдумывает” всякие неправды. А главная из них та, что в Аргентине были отравлены коммунистами писатели: Февр, Краснов и Бойков»[79].

Однако в суд на Чоловского подали не Советы, а эмигранты-антикоммунисты!

«Судебные издержки создают Издательству большие материальные затруднения, – пишет Чоловский. – Вместо того чтобы средства шли на культурно-просветительные назначения и на антикоммунистическую борьбу, их приходится тратить на адвокатуру. В результате создалось исключительно тяжелое материальное положение, тем более потому что лишь недавно мы издали в кредит две книги: «Записки белого партизана» генерала Шкуро и «Ирина» Н. Логуновой. Долг вырос немалый, около 200000 песо, и его надо погашать. Пенсия же обеспечивает мне лишь скудное пропитание»[80].

Как выясняется, против «Сеятеля» выступили семь русских воинских организаций Аргентины, которые на общем собрании вынесли постановление от 24 марта 1962, в котором, в частности, говорилось: «Несмотря на завуалирование всеми способами политического “кредо” журнала – антикоммунистическим направлением – ярко прорывается антирусская деятельность его редактора, порочащего Русскую Православную Церковь, доблестное имя русского Офицера и Белую Идею, имя всей Русской Национальной Эмиграции и стремящегося к введению раскола и смуты в среде Русских Национальных Организаций. Мы задаем себе вопрос: В чем же дело?!

1). Зачем некто не русский, портной по профессии, по его словам “волынянин” и “хфедералист” (так! – МК), малокультурный, плохо говорящий по-русски, вдруг стал издавать (по его заявлению, на собственные средства) антикоммунистический журнал на русском языке, и все русское – белое, национальное – порочить в этом журнале?

2). На какие действительно средства издается этот журнал, кто его корректирует, и какие силы стоят за спиной его, малограмотного редактора?

3). Зачем антикоммунистическому журналу нужны сумбур и раздоры среди русских людей, действительных борцов против коммунизма? <...> 5). Откуда у такого малограмотного человека особый интерес к высококультурным и ценнейшим библиотекам при наших храмах и организациях? <...> 9). Где, когда и в каких частях Белых Армий г-н Чоловский боролся с коммунизмом на полях сражений и действительно проявил свой патриотизм по отношению к России? <...> Обвиняя его во вредной и провокаторской деятельности, наносящей ущерб русскому национальному делу и нашей антикоммунистической борьбе, мы единогласно считаем г-на Чоловского, издателя журнала “Сеятель”, изъятым из нашей среды...»[81].

Это Постановление было отпечатано в виде листовки и разослано подписчикам газеты «Русское Слово» (органа Российской Колонии в Аргентине). Получился страшный скандал. Часть белых эмигрантов, в том числе, например, полковник Б.Н. Ряснянский, отказались порвать отношения с Чоловским. За отказ прекратить продажу журнала «Сеятель» в своем книжном киоске около церкви на улице Облигадо, Ряснянский был исключен из Объединения Дроздовцев в Аргентине[82].

Посыпались взаимные обвинения в провокаторстве. Как раз к этому времени (1961–1962 гг.) относится и обвинение Чоловским видного члена РОВСа полковника Г.А. Бенуа в сотрудничестве с Советами. РОВС стоял за Бенуа горой, но несчастный полковник, который, возможно, никогда и не был провокатором, действительно неожиданно уехал в 1963 году из Аргентины в СССР, там с семьей попал в Казахстан, где якобы покончил с собой (именно такие слухи дошли до Буэнос-Айреса[83], хотя на самом деле он скончался в Павлодаре в 1979 г.).

Чоловский в своем журнале опубликовал «Вынужденный ответ» на Постановление офицеров, в котором писал: «Нет, они немножко ошиблись, ибо я – киевлянин. Припоминаю аналогичный случай, имевший место в 1921 году. Правда, тогда другие типы интересовались, откуда я из России. Тогда большевиками делались попытки узнать место моего происхождения для того, чтобы разыскать там моих родных и под угрозою расправы с ними заставить меня замолчать. <...> Теперь нет надобности это скрывать, ибо мои родные в 1933 году умерли в советском раю голодною смертью... <...> В 1911 году мне выдали волостной паспорт, на котором написали, что я русский православного вероисповедания. По этому паспорту я живу и по сей день. И не стыжусь своего русского происхождения и веры своих отцов и дедов. Многие из подписавших листовку не русские по паспорту – они аргентинские подданные. <...> Вы упрекаете меня в том, что я – портной по профессии. К сведению г.г. уполномоченных сообщаю: кроме портняжного, я освоил еще ряд ремесел. Вот уже 40 лет занимаюсь типографским делом; имею шоферский диплом. Во время экономического кризиса 1914–15 годов трудился на полевых работах, работал и на пивоваренных заводах в Лаважоле и Кильмес, работал в Бериссо на холодильнике. Я совсем не стыжусь, но наоборот – я горжусь тем, что всю свою жизнь занимался производительным трудом.<...> Далее, вы упрекаете меня в том, что я интересуюсь русскими общественными библиотеками. Должен сказать, что я вообще с детства интересуюсь книгами. Поэтому сотни хороших книг распространил я среди русской эмиграции, немало книг издал лично, несмотря на открытый и замаскированный бойкот моих изданий не только коммунистами, но и другими. К примеру, в 1962 году я издал две толстых книги: «Записки белого партизана» ген. Шкуро и «Ирина» Наталии Логуновой. Об этих книгах в заграничной эмигрантской печати появилось уже немало благожелательных отзывов, однако в русских газетах Буэнос-Айреса о них до сих пор не сказано ни слова. <...> Для нас, живущих на чужбине, хорошая русская книга и библиотека – великое дело. Поэтому в Аргентине я лично принимал участие в создании многих библиотек: в Лаважоле, Бериссо, Тажерес (ныне Рем. де Эскалада), Авежанеда и Буэнос-Айрес, где существовала большая библиотека при Федерации РРОЮА, в которой я исполнял обязанности заведующего библиотекой. <...> Кроме того, сравнительно недавно я помог г-ну Вербицкому в создании русской библиотеки при церкви на ул. Облигадо. <...> ...Вот уже полвека я проживаю безвыездно в Аргентине. Как же можно спрашивать, в какой Белой армии я сражался? Бумага, действительно, терпит все!»[84].

Чоловский получил много писем в свою поддержку, в основном от бывших «подсоветских», то есть послевоенных эмигрантов, у которых были свои обиды на «местную аристократию». Например, в письме Я. Михальского и других читаем: «Мы все политические эмигранты, бежавшие от коммунистического ига и живущие в Аргентине, представляем единую антикоммунистическую семью и не делимся на высшие и низшие классы. Для нас дорог каждый член нашей семьи, будь то профессор или портной, генерал или простой рядовой. <...> Не время заниматься травлей и мешать делу борьбы с коммунизмом. Никому не секрет, что г. Чоловскому мы обязаны выходом в свет такой ценной антикоммунистической литературы: “Люди советской тюрьмы” М. Бойкова, “Враги человечества” Я. Михальского, “Записки белого партизана” ген. Шкуро, “Заговор красного Бонапарта” Б. Солоневича. Никто не знает, с какими материальными трудностями были выпущены эти книги! <...> Чем же не угодил г. Чоловский как издатель журнала “Сеятель”? Может быть потому, что какой-то “портной” осмелился выступить с критикой на людей “известного круга”?»[85].

В продолжение полемики Чоловский пишет: «Да, эти военно-общественные деятели потеряли сон и покой, они все думают о том, что если Чоловского нельзя засадить в тюрьму, то на худой конец следовало бы хоть оштрафовать. Оштрафовать основательно, чтобы навсегда прихлопнуть его Издательство. Цель – не допустить издание Русской Книги в эмиграции. В 1963 году Издательство “Сеятель” собиралось выпустить в свет три книги: во-первых, две новые книги известного русского писателя Вл. Крымова, который опубликовал уже 29 своих книг, и во-вторых, Юмористический чтец-декламатор (приготовлен поэтом К.), так сказать, для увеселительного чтения»[86].

Совершенно странная, с точки зрения здравого смысла, ситуация: одни издатели русских книг и периодики (Н.И. Сахновский, Е.Э. Месснер) – против другого (Н.А. Чоловский), а результат – неизданные книги и огромные моральные издержки.

Вердикт суда был суров: «Издательство должно платить судебные расходы в размере 50 000 песо. Это решение Высшей Судебной Палаты нанесло “Сеятелю” смертельный удар, так как наше бедное Издательство не в состоянии уплатить пятьдесят тысяч песо штрафа и находится теперь под угрозой закрытия»[87].

Однако Чоловский смог оправиться от удара и еще долгие годы издавал и журнал, и книги. Подводя итоги своей деятельности, он писал: «Нам удалось издать целый ряд книг, ценных и полезных по своему содержанию и антикоммунистически окрашенных, которые широко разошлись по всему русскому Зарубежью. При издании книг мы никогда не руководствовались коммерческими соображениями, далеко не все наши издания окупались, много книг разослали мы бесплатно. К сожалению, за последние 2–3 года книг издается нами меньше; причина заключается, с одной стороны, в наложенном на нас бойкоте и справа и слева, и с другой – в постигшем нас горе: умерла после тяжелой болезни в течение двух лет Дора Петровна – верная помощница во всей этой нашей культурно-просветительной деятельности»[88].

Последней книгой, изданной 82-летним Н.А. Чоловским, был исторический роман Ф. Горб-Кубанского «Сказание об орлах земли родной» (1977).

В Библиографию (поскольку в ней учтены только книги, напечатанные по-русски) мы не включили книгу на украинском языке, в издании которой принимал участие Чоловский. Это поэтическая антология «Украiнська Муза», изданная в Киеве еще в 1908 году под редакцией П. Коваленко и привезенная подростком Чоловским в Аргентину. Этот единственный имеющийся в Буэнос-Айресе экземпляр был переиздан здесь в 1973 году Украинским католическим университетом при активной помощи Чоловского.

Он мечтал создать памятник своему детищу – «Сеятелю» – и к 50-летию журнала выпустить сборник лучших статей из разных номеров: «Когда Россия проснется духом и сбросит коммунистическое наваждение, то этот сборник, быть может, будет переиздан там большим тиражом и сделает свое благое дело. Русский народ узнает, что за протекшие шестьдесят лет русского лихолетья эмиграция не сидела, сложа руки, но активно боролась за освобождение Родины от поработившей ее злой силы и за лучшее будущее человечества»[89].

Однако ни сил, ни средств для этого сборника у издателя уже не было...

За годы жизни Издательства многие задуманные проекты остались неосуществленными. В одном из выпусков своего журнала Чоловский писал о том, что в 1961 году в США скончался Симон Михайлов, активист «безвластнического» движения, автор поэмы «Дочь кузнеца», изданной в Нью-Йорке в 1926. Незадолго до своей кончины Михайлов прислал Чоловскому письмо: «Я уже одной ногой в могиле: почки отказываются работать. А без них долго не проживешь. <...> Итак, я решил послать свой труд Вам. Еще есть время, но долго ожидать нельзя. После десяти лет здесь читателей не будет. Все старые эмигранты скоро уйдут на покой. Молодое поколение, знающее русский язык, здесь весьма незначительное»[90]. «Действительно, – пишет Чоловский, – мы получили труды С. Михайлова (две больших пачки, напечатанных на машинке). Было бы неплохо издать хотя бы часть их, чтобы представить будущим поколениям в возрожденной России то, что русская эмиграция творила, о чем думала и рассуждала, за что боролась. Наше издательство бедное, денег нет. Было бы хорошо, если бы друзья покойного создали фонд для издания его трудов»[91]. Но денег на издание так и не нашлось.

«Сеятелем» планировался также «Рубакинский сборник».

Неизданным остался (и погиб) архив М. Бойкова...

В 1967 году Чоловский собирался переиздать книгу Н. Соколова «Убийство Царской Семьи», причем настроен был весьма решительно: «Несмотря на то, что первое издание книги Соколова было скуплено и уничтожено интернациональной бандой, Издательство “Сеятель” решило переиздать ее и заявляет во всеуслышание, что если эта банда скупит и наше издание, то мы немедленно снова переиздадим эту книгу и будем поступать так до тех пор, пока она не дойдет до широких народных масс как здесь, за Рубежом, так и в самой России»[92].

Однако для воплощения этого замысла у Чоловского, вероятно, не хватило технических и финансовых средств. Труд Н. Соколова вышел в 1969 г. (и повторно в 1978) в издательстве «Русское Слово» со 150 фотографиями в тексте.

Издательство «Русское Слово» было создано Николаем Ивановичем Сахновским (1904–1991), генеральным представителем Российского Имперского Союза-Ордена (РИС-О) в Южной Америке.

Выходившая в Буэнос-Айресе с 1954 года газета «Русское Слово», орган Российской Колонии в Аргентине, издала в 1956 году книгу М. Бойкова «Бродячие мертвецы», а в 1966 году труд Е.Э. Месснера и И.А. Эйхенбаума «Великая Луцк-Черновицкая победа» и брошюру Е.Э. Месснера «Святой праведный отец Иоанн Кронштадтский». Затем, с начала 1967 года, газета перешла в собственность РИС-О и редактировалась Н.И. Сахновским до 1979 года, когда он вынужден был прекратить ее выпуск. В № 648 от 3 февраля 1979 г. в статье «Заключительное слово» Н. Сахновский писал: «К сожалению, экономическое положение наших подписчиков не дало возможности осилить возникшие затруднения и заставляет нас прервать регулярный выход газеты. До сего времени мы поддерживали связь, издавая нашу газету, — теперь придется перейти к какой-либо иной форме, напр., окружных писем. Издание книг мы будем продолжать по мере наших сил и средств». В 1969 г. Сахновский выпустил 4 номера издания «Наш Журнал», в котором был опубликован труд Н. Кусакова «Православие и монархия» (№ 1) и воспоминания М. Мураховского (№ 2 и № 3/4), в 1972 г. изданные отдельной книгой. В отдельных книжках «Нашего Журнала» (1972–1973. № 5–12) были изданы все 8 частей «Лета Господня» И.С. Шмелева.

Издательство «Русское Слово» было создано в 1968 году. В своей отпечатанной на ротапринте книге Н.И. Сахновский приводит список выпущенных им изданий и пишет: «Самой важной стороной деятельности Имперского Ордена за этот период явилось издание серии книг, являющихся основой всей монархической идеологии. При полном отсутствии капитала и многочисленных легальных трудностях, удалось издать и разослать по всему миру...»[93], – и далее помещает в хронологическом порядке список из 4 книг, изданных РИС-О в 1929–1965 годах, и 15 книг, изданных «Русским Словом» в 1968–1979 годах. По непонятной причине в список не включен сборник стихотворений З. Яцута-Цыбульской (1977).

Кредо издательства было сформулировано в статье, приуроченной к десятилетнему юбилею: «Издательство “Русское Слово” является автономным отделом Российского Имперского Союза-Ордена. Легально зарегистрировано на имя Сор. Рук. Н.И. Сахновского, как и газета “Русское Слово”. Цель издательства — издание и переиздание книг, имеющих духовно-православное содержание, важных в смысле распространения монархического мышления, интересных в смысле правдивого описания быта населения Святой Руси, исторических, а иногда и литературных. Вся сложная издательская работа производится семейным путем, никто никаких гонораров не получает. Множество книг рассылается просто по себестоимости или со значительными скидками, но в итоге самооплачиваются. Все наши издания выходят очень ограниченным числом экземпляров, а потому ряд нами изданных книг уже купить нигде нельзя, а другие остались лишь в очень небольшом числе. Но наша цель состоит главным образом в том, чтобы сохранить для будущего те книги, которые могут совершенно исчезнуть. Для этого мы рассылаем их по возможности во все страны мира, в надежде, что если они пропадут в одном месте, то все-таки останутся в другом и смогут быть снова переизданы. Из-за отсутствия необходимого оборотного капитала мы вынуждены иногда задерживать отправку даже заказанных книг. Затем надо ожидать, когда подписчики соберутся с силами уплатить. По мере появления средств — подготавливаются новые издания. Затем надо “выворачиваться”, чтобы вовремя уплатить в типографию или в переплетную мастерскую и получить книги на дом. Затем идет упаковка... Наконец посылка по почте и новое ожидание получения уплаты. Каждый выпуск очередного номера газеты связан с неизвестностью — придут ли деньги или нет? И вот уже 25 лет деньги всегда приходят и никаких долгов у нашего издательства нет. С книгами гораздо труднее. Здесь нужны сразу крупные затраты, выражающиеся в тысячах дол. (часть о новых книгах пропускаю — М. К.). <…> Наши книги мы намерены послать преимущественно в те страны, где их, вероятно, вообще нет. Каждая книга уже является библиографической редкостью. Во всяком случае, убедительно просим этих книг обратно нам не посылать, а лучше даже даром отдать тем, кто способен их сохранить для будущего. В конце концов, не деньги нас интересуют, а распространение наших идей»[94].

Книги издательства «Русское Слово», абсолютное большинство которых – ценные труды по православию и истории монархии в России, представляют собой большую ценность и по сей день.

Мы никогда не узнаем, сколько рукописей погибло в Аргентине, так и не дождавшись своего издателя... Вот всего лишь один пример. Елена Ивановна (по документам — Альфонсовна) Козловская (1910–1998), одаренная певица (сопрано), отбыла ссылку в Узбекистане с двумя маленькими детьми. В годы войны попала на Украину, «пела немецким офицерам». При наступлении советских войск бежала, вынужденно оставив детей в СССР. Жила в пригороде Буэнос-Айреса в нищете, зарабатывая раскрашиванием деревянных поделок. Автор множества заметок и статей на исторические и культурные темы в газете «Новое Русское Слово» (США). Известный в Аргентине журналист Н.И. Федоров писал: «Тяжелые и ненормальные условия нашего эмигрантского существования неблагоприятно отражаются и на издательской деятельности. Все меньше и меньше появляется на нашем книжном рынке произведений современных эмигрантских литераторов, которые, однако, несмотря ни на что, продолжают писать, и среди написанного ими нередко имеется не только интересное и ценное, но и нужное. <…> Сейчас перед нами лежит большая, в несколько сот написанных на машинке страниц, рукопись Елены Козловской — “Родная старина. Из прошлого русской земли”. <…> Эта работа не является ни сухим, строго научным исследованием, ни учебником истории, ни исчерпывающим систематическим обзором русского прошлого. Это — исторический монтаж с характером хрестоматии. Здесь приводятся точно установленные наукой факты, которые дополняются летописными сказаниями, былинами, народными историческими и бытовыми песнями, преданиями, легендами, сказками, а также изображением исторических событий и лиц нашей художественной литературы. <…> Издание этой работы очень желательно, чтобы не сказать — необходимо, так как она заполняет существующий в нашей популярной исторической литературе пробел, болезненно ощущаемый теми подлинно русскими людьми, которые интересуются славным прошлым нашей великой, ныне полоненной большевиками родины»[95]. Рукопись Козловской наверняка не самое ценное из всего пропавшего в эмиграции. Но как жаль жертвенных, бескорыстных порывов многих оставшихся безвестными авторов...

В заключение необходимо сказать несколько слов о деятельности двух Институтов в Буэнос-Айресе.

Аргентинско-Русский Антикоммунистический Институт Культуры издал в 1958 году сборник «Братья по крови», посвященный восстанию в Венгрии в 1956 году. Однако гораздо шире была его деятельность, направленная на антикоммунистическую пропаганду среди аргентинцев на испанском языке.

Громкое название «Институт» подразумевало деятельность нескольких энтузиастов, собиравшихся в доме графини Ирины Степановны фон дер Пален (урожд. Лукина; 22.09.1904, Одесса – 31.10.1991), публиковавшей свои произведения под псевдонимом Ирина Астрау. О созданном в 1958 г. Институте появлялись заметки и в парижской печати: «Скоро уже двенадцать лет продолжающаяся деятельность <…> продолжает развиваться без иной поддержки, кроме взносов и помощи единомышленников. Ее суть – говорить правду о России и русской культуре, об их прошлом и настоящем. Тираж издаваемого Институтом двухмесячного карманного бюллетеня “Голос Свободной России” за эти годы увеличился в несколько раз, и нередко его продолжает недоставать. Он рассылается не только по всей Аргентине, но и в другие страны Латинской Америки, в школы, заводы, учреждения и частным лицам. <...> Десятилетие Бюллетеня было отмечено местной печатью, которая вообще широко откликается на деятельность Института. Издаваемые им брошюры находят отклик в аргентинских газетах. <...> Теперь на очереди открытие отделов Института в провинции, а в Буэнос-Айресе неутомимая Ирина Астрау приступила к чтению лекций о русской литературе для кружка аргентинских студенток. Ее переводы на испанский язык Солженицына (“Крохотных рассказов”, “Кречетовки”, “В круге первом”), месяцами стоявшие в списке “бестселлеров”, в свою очередь, знакомят латиноамериканскую общественность с подлинным ликом России, так же, как ее обстоятельные статьи, регулярно появляющиеся в самой крупной аргентинской газете “Насион”. <...> Скромно начатая работа разрастается в большое дело»[96].

Сообщения об издании Институтом новых брошюр на испанском языке регулярно писала для «Возрождения» сама графиня И.С. фон дер Пален, например: «“Россия и СССР”. Под этим заглавием Аргентинско-Русским Антикоммунистическим Институтом Культуры была выпущена к 50-летию октября брошюра, посвященная сравнениям состояния страны в дореволюционный период и под властью коммунизма. Об этой брошюре, написанной по-испански, появились заметки в двух больших газетах Буэнос-Айреса – “Ла Пренса” и “Ла Насион”, в немецкой “Фрайе Прессе” и в русской местной печати»[97]. В этом же парижском журнале она публиковала свои интересные рассказы (для нас особую ценность представляют ее зарисовки эмигрантского быта в Аргентине)[98].

Основными тружениками Института были генеральный секретарь И.С. фон дер Пален и вице-президент – капитан артиллерии Владимир Михайлович Подкин, живший, как и Ирина Степановна, в Буэнос-Айресе еще с 1920-х годов и участвовавший в создании РОВСа в Аргентине в 1931 году; в 1970-х годах он переехал в Нью-Йорк и там скончался 5 апреля 1978 года[99]. В течение долгого времени секретарем Института (в свободное от основной работы время) был подпоручик Русского Корпуса на Балканах Андрей Павлович Плищенко (1920–1998), окончивший Первый Русский кадетский корпус в Югославии в 1940 году.

О необходимости донести до аргентинцев правду о коммунизме неоднократно говорилось в русской печати, особенно в «смутные» 1970-е годы, когда Аргентина была почти на пороге гражданской войны. Например, в русской газете, издающейся в Буэнос-Айресе, было написано: «Мы справедливо возмущаемся непониманием иностранцами русской истории и современного положения русского народа. Но что мы делаем для того, чтобы ознакомить иностранцев с правдой о России? Книги И.Л. Солоневича, Бориса Башилова, статьи С.Л. Войцеховского, А.Г. Макриди и других авторов, ведущих национально-просветительную борьбу, выходят лишь на русском языке. Их, как правило, читают единомышленники – и складывают в шкаф. <...> Задание русской эмиграции совершенно ясно: все наиболее ценное, что было написано в Зарубежье и в дореволюционной России, как и все наиболее важное, что приходит из СССР подпольным путем, должно быть переведено, изучено и употреблено для распространения правды о России среди иностранцев. Трагический опыт нашей родины должен быть раскрыт иностранцам, как опасность, грозящая каждой свободной стране»[100].

Именно в этом направлении и действовал Институт. «В марте вышел в свет сотый номер Бюллетеня “Голос Свободной России”, издаваемого по-испански вот уже 12 лет Аргентинско-Русским Антикоммунистическим Институтом Культуры. В течение этих лет первоначальный тираж в 200 экз. достиг 600. Кроме частных лиц, его получают военные, частные школы, университет в La Plata, тюрьмы и фабрики в San Nicols, охватывая почти всю территорию Аргентины. В октябре-ноябре вместо Бюллетеня появилась брошюра (1000 экз.), которая исключительно посвящена происходящему на русской земле, тогда как Бюллетени сообщают о происходящем во всех странах под коммунистической властью. Брошюра 1972 года именовалась “Бунт искусства и науки”»[101].

Таким образом, Институт, созданный в 1958 году, с 1961 года издавал «Бюллетени» на испанском языке. Нам не удалось выяснить, когда эта деятельность прекратилась; предполагаем, что она велась приблизительно до 1980 года.

В 1970 году Институтом было выпущено третье, дополненное издание брошюры «Nociones Breves sobre la Historia Rusa» («Краткие понятия об истории России») на 23 страницах, из которых 7 страниц посвящены страшной истории России ХХ века.

Вообще литературная и антикоммунистическая деятельность графини И.С. фон дер Пален (Ирины Астрау) заслуживает отдельного упоминания. Она была автором множества статей и рассказов в русской эмигрантской прессе. В частности, очень интересен рассказ «Светлая заутреня», где она описывает эвакуацию из Одессы в феврале 1919 года; под «дочкой генерала» она, безусловно, подразумевает себя[102]. Приехав в Аргентину из Праги в 1928 году, Ирина Степановна была свидетельницей многих важных событий в жизни русской колонии. Ею была сделана первая попытка дать очерк истории русской белой эмиграции в Аргентине[103]. Она постоянно выступала перед аргентинской публикой с лекциями о творчестве А.И. Солженицына, об истории русской литературы.

В 1969 году в Буэнос-Айреском издательстве «Emece» вышла в свет книга А. Солженицына («Крохотные рассказы» и «Случай на станции Кречетовка») в переводе на испанский язык Ирины Астрау, а в 1974 году – книга Ирины Астрау «La Verdad de Solyenitsyn» («Правда Солженицына»).

В 1972 году тиражом 10000 экземпляров в местном издательстве «Intercontinental» была издана книга «Cinco anos. Juicios politicos en la Union Sovietica» («Пять лет. Политические процессы в Советском Союзе») в переводе Ирины Астрау и с ее предисловием. В книге были опубликованы материалы более чем 40 судебных процессов, в том числе дела Синявского и Даниэля, Галанскова, Марченко, Григоренко, офицеров Балтийского Флота и других. В рецензии Владимира Попова говорится: «“Пять лет” было издано в Париже издательством “Пресс Либр” и в весьма краткий срок переведено на испанский язык Ириной Астрау. Ирина Астрау хорошо известна в Аргентине как сотрудница крупной газеты “La Nacion”, член “Пен-клуба”, основательница “Аргентинско-русского антикоммунистического института”, лектор и переводчица Солженицына. Недавно ее работа по распространению русской культуры получила достойное признание. “Пен-клуб” присудил ей свою годовую премию – серебряное перо. Написанный ею пролог к испанскому изданию “Пяти лет” дает ясное представление о советской действительности и о борьбе русского народа за свободу»[104].

Последним трудом Ирины Астрау стала ее книга, написанная на испанском языке, «Русская литература от Князя Игоря до Архипелага ГУЛАГ» («Literatura rusa del Principe Igor al Archipelago GULAG», издательство «Corregidor», 1981).

Точно таким же образом, на скромной частной квартире (ул. Маипо, 74, Чилаверт), существовал и Южно-Американский Отдел Института по исследованию проблем войны и мира имени генерала Н.Н. Головина. Институт был зарегистрирован по адресу председателя Российской Колонии в Аргентине профессора Ф.В. Вербицкого в пригороде Буэнос-Айреса, в одной остановке электричкой от Корпусного Дома в Вижа Бажестер, около станции Чилаверт (Chilavert).

Объединенные полковником Е.Э. Месснером, члены Института зачитывали на заседаниях свои доклады и иногда выступали с ними перед большой аудиторией (в Доме Русских Белых, Корпусном Доме или в специально нанятых залах). Основной деятельностью Института были написание и издание коллективных трудов по истории Русской Императорской Армии: Месснер и др.: «Российские офицеры» (1959); Березанцев и др.: «Рыцари России (1963); Месснер и др.: Великая война» (1964); Месснер и Эйхенбаум: «Великая Луцк-Черновицкая победа» (1966). Институтом также были изданы труды полк. Е.Э. Месснера «Лик современной войны» (1959), «Мятеж – имя третьей всемирной» (1960), «Современные офицеры» (1961) и «Всемирная мятежевойна» (1971). О соавторах и сподвижниках Е.Э. Месснера подробно рассказано в Библиографии. Временные рамки деятельности Института – от середины 1950-х до начала 1970-х годов. С кончиной полковника Е.Э. Месснера в 1974 году и в связи с очень преклонным возрастом его соратников деятельность Института прекратилась.

Отдел РОВСа в Аргентине был основан 8 октября 1931 года. Эту дату указывает Ирина Астрау[105]. Очень интересно ее описание начала деятельности Отдела: «Состав его исчислялся первоначально количеством 30 членов. Деятельность его заключалась: 1) в ежемесячных собраниях, на которых читались разные доклады на военные темы и 2) в поддержании связи с центром и другими отделами, имея своей основной задачей борьбу с коммунизмом. Членские взносы и доход с закрытых вечеров давали средства для помощи инвалидам в Европе и для поддержания издания Галлиполийского Вестника. Удары, падавшие на РОВС в Европе в 1935–36 гг., отразились и на здешнем Отделе. Ряды его поредели. Кроме того, несколько членов его скончались. Приехавшие из Европы пополнили ряды РОВСа[106] и дали возможность расширить его поле деятельности: возобновились в большем масштабе встречи и доклады, создана касса взаимопомощи, возобновлена прерванная военными действиями связь с другими Отделами и приступлено к изданию этого “Вестника”»[107]. Увы, на первом номере издание прекратилось.

Таким образом, Отдел РОВСа в Аргентине существовал с 1931 по 1987 год, когда скончался последний начальник Отдела в Аргентине поручик Н.Л. Добровольский. После этого обязанности «представителя РОВСа на Аргентину» исполнял штабс-капитан Русского Корпуса на Балканах Д.В. Домрачеев (1910–2001). Он, по малолетству не принимавший участия в Гражданской войне, членом РОВСа состоять не мог, а был только «представителем», возглавляя родственную по духу организацию: Союз Святого Александра Невского в Аргентине. РОВС официально был закрыт 4 ноября 2000 года по распоряжению последнего председателя РОВСа подпоручика В.А. Вишневского (США).

За неимением достаточных средств издательская деятельность РОВСа в Аргентине была очень скромной. По нашим сведениям, были изданы всего две книги: И. Критский «Сказание о Галлиполийском сидении» (1952) и «Начало Белой Борьбы и его основоположник» (1957).

Предположительно, в 1956 году О.К.О. (Обще-Кадетским Объединением в Аргентине, основанным в 1949) была издана брошюра № 1 из предполагавшейся серии «Военная библиотека» с двумя рассказами неизвестного автора: «В дни рыцаря-царя. Гренадер Семен Новиков».

Русских библиотек в 1950–1970-х годах в Буэнос-Айресе было немало. Кроме библиотеки Башилова, о которой упоминалось выше, и библиотек при православных храмах, широкой известностью пользовалась библиотека в Доме Русских Белых (позднее: Центр Русских Белых) на улице Карлос Кальво, 2851. Дом на улице Карлос Кальво был арендован Российской Колонией в Аргентине в 1949 году и являлся центром всей общественной жизни: там проходили репетиции театральных групп, репетиции хора Д. Авраменко, концерты, лекции, доклады, выставки, детские елки; там же проходили собрания различных организаций, в частности, Союза Российских Антикоммунистов. Деятельность этого русского культурно-политического центра продолжалась до 1971 года, когда аренда дома прекратилась. Все 20 лет в этом здании работала библиотека, которой до своей трагической гибели заведовал писатель М. Бойков, затем Анна Григорьевна Малешевская (+ 14.11.1978[108]). Прекрасные слова о ней были сказаны автором некролога в «Русской Газете»: «Сама жившая в нужде, она всегда каким-то образом находила возможность помочь там и тем, где в этом действительно была крайняя нужда. Почетный член Центра Русских Белых в Аргентине, член правления ЦРБ и бессменный, жертвенный библиотекарь, она была незаменима и неутомима до конца своих дней»[109].

Буэнос-Айрес – один из крупнейших мегаполисов мира, только сам город по площади занимает 200 квадратных километров, а с пригородами в несколько раз больше. Поэтому для читателей из отдаленных пригородов открывались небольшие русские библиотеки. Например: «В Ланусе в трех кварталах от станции – Ав. Павон 4270 – открыта библиотека. 2 000 интересных книг. Запись читателей и выдача книг по вторникам с 6 до 9 часов»[110].

Известна была и частная библиотека Виктора Владимировича Понтовича, который приехал в Аргентину в начале 1950-х годов из Китая. В одной из русских газет было помещено объявление: «Библиотека Понтовича перевезена из ДРБ (Дом Русских Белых – М. К.) в собственное помещение, Saavedra 2135, Rafael Calzada, F.C.R. (то есть в южный пригород Буэнос-Айреса Рафаэль Кальсада – М.К.). Просьба г.г. подписчикам, не сдавшим книг, возвратить таковые по указанному адресу по пятницам, субботам и воскресеньям после 14-ти часов. Имеются для продажи русские учебники»[111]. О дальнейшей судьбе этой библиотеки нам ничего не известно, так как В.В. Понтович впоследствии переехал из Буэнос-Айреса на юг Аргентины, в г. Барилоче, и скончался там 19 мая 1993 года[112].

В арендованном частном доме с садом и гаражом на улице Облигадо в Буэнос-Айресе одна из комнат в 1950–1960-х годах была превращена в православный храм Духа Святого; в остальных комнатках и даже в гараже жили семьи русских эмигрантов. Одну комнату занимали книжный магазин и библиотека Ряснянского. Капитан артиллерии Борис Николаевич Ряснянский, член Союза Русских Белых Военных Инвалидов, в годы Второй мировой войны служивший лейтенантом в 1-ой юнкерской роте 1 полка Русского Корпуса, скончался в г. Альта Грасия, провинция Кордоба, 26 декабря 1972[113]. Известно, что Б.Н. Ряснянский входил в Объединение Дроздовцев в Аргентине (о чем см. выше, в связи с журналом «Сеятель»). В русских газетах Буэнос-Айреса неоднократно помещались объявления о работе книжного киоска Ряснянского, например: «Книжный магазин и библиотека Б. Ряснянского. Облигадо, 2130. Подписка на всю периодическую печать. Принимаются заказы на техническую литературу. В библиотеке все новинки. Открыта по субботам от 18–21 ч. и по воскресеньям от 11–13 ч.»[114]. Из расписания библиотеки явствует, что она была открыта именно в те часы, когда в храме шла служба и собирались прихожане. В газете «Наша Страна» был опубликован список имеющихся в продаже у Ряснянского книг, как изданных в Аргентине, так и выписанных из-за границы: генерала П.Н. Краснова, генерала А.И. Спиридовича, генерала А.Г. Шкуро, М.М. Бойкова, Я. Михальского, М.Д. Каратеева, Н.А. Логуновой, В.И. Крыжановской и даже Л.А. Чарской[115]. Также в магазине продавались открытки к Рождеству и детские книги.

В 1960-х годах при соборе Воскресения Христова на улице Нуньес, 3541 работал книжный и газетный киоск Михаила Михайловича Седляревича, издателя «Русской Газеты»[116].

В местном русском журнале извещалось, что на 85 году жизни (очевидно, в 1963 году) скончался Н.И. Сарматов, «продававший русские газеты, журналы и книги»[117].

В конце 1970-х годов на улице Pasteur 277 в Буэнос-Айресе находилась контора по продаже русских книг «Шмид» (в газетах были объявления, однако данные о владельце неизвестны): «Редкий выбор новой русской литературы, классической, учебной и технической, а также художественных альбомов. Подписка на периодические издания. С понедельника до пятницы с 18 до 21 часа, по субботам с 9 до 13 часов»[118].

В настоящее время почти не осталось людей, которые помнят события далеких 1950-х, 1960-х годов. Устных свидетельств о довоенных годах тем более уже не получить. Собранные по крохам, сведения о жизни русской колонии в Аргентине позволят хоть как-то удержать в памяти черты ушедшего в прошлое «Русского Буэнос-Айреса», когда все еще были живы, молоды, жертвенны и полны надежд...